Склянки, означавшие, что время Бима сравнялось со временем Люка из команды пятых, пробили в том момент, когда тоннель за спиной Бима начал рушиться.
- Один в один! – выдохнул Леци и заорал. – Ничьяяя!
И в то же мгновение пространство арены затопил неистовый рёв фанатов. Стадион поднялся в едином порыве. Я видела, как кинулись к площадке диграны – маги, отвечающие за безопасность команд и зрителей, оттесняя болельщиков, хлынувших на площадку, устанавливая защитное поле.
Бим подлетел к нам, и его дракокрыл Йеш сел перед самым нашим сектором.
Мы бросились к нему, и Сварго успел ударить Бима по плечу, когда мы наконец поняли, что с ним что-то не то. От дружеского хлопка по плечу парень побелел и упал на шею Йеша.
- Жжёт, - ломким голосом пожаловался он, и потерял сознание.
- Врача! – заорал Леци, но его никто не услышал. И только когда парни подхватили Бима под мышки и за ноги и бегом понесли в ту сторону, где сидел врач, он заметил их.
- Что с ним? – спросил Сварго.
Врач хмурился, разводя полы рубашки. Тело Бима было красным, словно ошпаренным, и кожа в некоторых местах уже слазила лохмотьями.
- Даяр! – крикнула я, подбегая. – Какой идиот догадался совместить опасное препятствие с непреодолимым?
- Даяр? – спросил врач, набирая в шприц лекарство. – О чём вы?
- Он получил ожёг от даяра, когда летел через стену! – зло сказала я. – Только не говорите, что не видели этого!
- Фруктовая стена? – сухо уточнил подошедший судья. – Стена была из турса, а он безобиден!
Мы трое изумлённо переглянулись, поражённые такой наглостью.
Тем временем врач, подхватив на руки Бима, шагнул в портал.
- Иди за ним, - приказал Леци Сварго. – И проследи, чтобы лекарь случайно не ввёл что-нибудь Биму, чтобы запутать следы.
- Сейчас мы, все трое, публично обратимся в спортивную лигу жик-тана, - тихим голосом, которого я так боялась, сказал Берн, когда Сварго ушёл через портал. – И потребуем немедленно провести ментальное сканирование. Объяснений тому, что наш товарищ едва не погиб, два – это или преступная халатность, когда моделирующий маг совместил опасную преграду с непреодолимой и вынудил нашего игрока получить тяжелейшие ожоги; или же то, что вся наша команда подверглась ментальному воздействию. Вся команда, включая Бима, который находился в тоннеле, а значит, априори был защищён от чужих внушений.
Судья нахмурился, но ответил, как предписывал кодекс:
- Ваше право.
- Что же происходит на поле? – тем временем разорялся комментатор. – Игрока седьмых, прошедшего тоннель, отправили в госпиталь, хотя он, на первый взгляд, не получил никаких повреждений. Что ж, новичков можно понять: не выдержали нервы!
Судья нахмурился ещё больше, а Берн продолжал тем же ровным, сводящим с ума тоном:
- А также мы требуем, чтобы судейская коллегия заново прослушала все комментарии сегодняшнего матча на предмет пристрастности господина Таркью. Мы требуем зафиксировать в протоколе, в чью пользу был тот моральный прессинг, которому подвергалась наша команда в ходе игры.
- Ну, о моральном прессинге говорить рано до выводов коллегии, - мрачно возразил он. – Но я зафиксировал ваши требования. Что-нибудь ещё?
- В ходе игры игрок нашей команды Лея Ра подверглась ментальному воздействию. Она чётко указала мне на болельщика, который пытался вызвать у неё паническую атаку.
- Кто же этот болельщик?
- Господин Анр Бевин, - ответил Леци.
- Бевин? – кажется, судья удивился.
- Да. Вы можете увидеть его в третьем секторе. Второй ряд, двенадцатое место.
Судья невольно посмотрел в указанном направлении.
- Господина Бевина там нет.
И правда, мужчины, который прожигал меня взглядом, на месте не было. Но ведь он мог отойти за водой, или и вовсе уйти, он ведь даже за тоннелем не следил!
Берн постепенно закипал, но внешне это не проявлялось.
- Прошу внести это в протокол. Даже если Бевин ушёл до конца матча, что странно, у пострадавшей есть свидетели.
Судья коротко кивнул и достал свисток. Его магически усиленная трель разнеслась над ареной. Стадион замер в ожидании. Всё понимали, что сейчас решается судьба матча.