Я насчитала шесть загонов. Для больших животных. Или птиц?
Павел, как я помнила, говорил, что фауна Шанлу схожа с нашей.
«Пожалуй, он был в чем-то прав», — подумала я, рассматривая гигантского белого ястреба с широкими крыльями и длинным прямым хвостом. Ястреб возвышался над деревянными воротами первого загона, которые вдруг показались мне совсем хлипкими. Мощные лапы оканчивались острыми когтями.
Он склонил голову и, легко перегнувшись через створки ворот, уставился на мою сумку. В сумке спал Спотыкач, который даже не подозревал, в какой опасности оказался. Я инстинктивно убрала сумку за спину и порадовалась, что на мне защитный браслет.
Тем временем Мария спокойно подошла к птице и погладила ее по огромному синему крючковатому клюву. От одного его вида мое сердце сжалось, а во рту пересохло.
— Это мой Ястребок. Он добрый, — сказала Мария, вытащила из кармана какое-то лакомство и закинула в острый клюв.
Ястреб переступил когтистыми лапами. Я легко представила, как добрая птица запросто отрывает мне руку или ногу.
— Естественно, они приручены только к наездникам. И надо учиться управлять ими: неопытного всадника могут и сбросить. И еще, надо помнить, что они хищники, правда, Ястребушенька? — проворковала Мария. — Ястребок очень смирный и добрый. Моя любимая птичка!
Мария зашла в загон и погладила белые перья на шее гиганта. Любимая птичка раскрыла клюв и довольно заклекотала. Очень громко и страшно.
В сумке зашипел Спотыкач.
— Ой, не выпускай снарка! — крикнула Мария. — И не попади под хвост Ястребку! Хотя этому, думаю, ты быстро научишься.
— Ты летаешь только на нем? — спросила я.
— Нет, конечно. Мы обязаны уметь управляться с любым нашим животным, но у каждого из нас есть любимчик. У меня вот Ястребок. Павел не любит летать, обычно он седлает Мишку.
Она указала на загон напротив. Я встала на цыпочки и, вытянув шею, глянула поверх ворот. Огромная черная куча в углу зашевелилась, и показалась свирепая короткая медвежья морда с желтыми глазами и крупными белыми клыками, торчащими, как у саблезубого тигра. Потягиваясь, на лапы поднимался гигантский черный медведь не менее двух метров в холке.
«Схожая фауна!» — мелькнула в моей голове паническая мысль.
Если это так, то медведь наверняка очень опасен. Я помнила слова дяди-охотника о том, что медведь — свирепое и хитрое животное. И очень быстрое. Спотыкач забился в сумке, подвывая в унисон моим мыслям.
— Откуда? Откуда они такие… огромные?
Мария с пониманием взглянула на меня:
— Не паникуй! На тебя они не будут бросаться. Если только нашу крысу сожрут, но и то вряд ли. Главное не выпускать ее из сумки.
— Он не крыса, — автоматически поправила ее я, — Спотыкач снарк. Все животные в Шанлу такие огромные?
— Конечно нет. Это крайне редкие экземпляры.
— А еще кто-то есть? — уже спокойнее спросила я. — Мишка выглядит не очень приветливо для первого урока езды.
— Мастерам-наладчикам нет необходимости быть опытными наездниками. Но Муса Ахмедович в свете последних событий велел учить тебя по-серьезному.
Я кивнула, смиряясь с неизбежным. Приборы и отвертки мне были милее, но спорить с руководством я бы не стала.
— Тимур улетел на своем любимом Орлике, — продолжала Мария. — Это гигантский орел, очень красивый и умный. Он крупнее Ястребка, и загон у него самый большой. Его очень долго приручали, но зато теперь он самый безопасный среди наших птиц. И кстати, Орлика на месте нет, а значит, это все же был не Тимур, а Тень.
Мария вышла от Ястребка и мимо пустого третьего загона прошла к четвертому, где находилась крупная зеленая птица. По сравнению с Ястребком она казалась совсем небольшой и походила на гигантского колибри с длинным тонким желтым клювом и голубыми глазами.
— Это Колибри Мусы Ахмедовича. Он чаще всего летает на нем. У Колибри небольшие крылья, хорошая скорость и отличная видимость. Обычно крылья загораживают обзор, и это может быть проблемой, — объяснила Мария.
Спотыкач в сумке перестал подавать признаки жизни: то ли сдох, то ли заснул от страха.
— Еще у нас есть крылатые кошки.
Я решила, что у меня будет серьезный разговор с Павлом. Потому что крылатых кошек я встречала только на геральдических изображениях. Мог бы и предупредить меня о таком! Шутник! Я смотрю, тут все шутники!
— Лев и барс, — сказала Мария и махнула рукой, подзывая к очередному загону.
Сначала лев не обратил на нас никакого внимания. Он был занят поеданием туши какого-то животного. Мощное тело песочного цвета, длинные когтистые лапы, крупная голова с красно-желтой гривой… И крылья. Лев поднял голову и лениво посмотрел на нас, коротко рыкнул, приветствуя Марию.
Снежный барс спал. Длинное гибкое тело с широкими массивными лапами свернулось в клубок, хвост прикрывал морду. Ну, кошка есть кошка! Черные крылья заслоняли мощную спину, но дымчатого-серый мех с темными пятнами не спутаешь ни с чем.
— Красавцы! — выдохнула я в восхищении. — Глаз не отвести.
— Да, но характеры у Левушки и Барсика тяжелые, — вздохнула Мария. — Я не очень люблю на них летать. Как мне кажется, птицы гораздо спокойнее, чем кошки. А может, это из-за того, что я в первый раз сразу решила сесть на Барсика и свалилась. Здорово я тогда приложилась головой. Еще и руку сломала. С тех пор без браслета с заряженными кристаллами я не садилась ни на одну птицу или кошку.
— А на Мишку?
— И на него. И рекомендую шлем надевать. Мало ли.
Я продолжала рассматривать красивых мощных кошек. Лев зевнул и показал нам ярко-красную пасть с огромными белыми зубами.
— Не представляю даже, как подойти к ним. Тем более сесть на них, — призналась я.
— Все так говорят, — философски заметила Мария. — Для учебы у нас есть Мурзик.
— Мурзик — это кто? — спросила я и огляделась.
Загонов больше не было. Животных тоже.
— Мурзик не нуждается в загоне, он очень смирный. И может свободно ходить по всей конюшне.
Мария резко свистнула, да так, что у меня заложило уши.
— Вот ты даешь! — с уважением сказала я.
Мария оглядела конюшню, но таинственного Мурзика нигде не было.
— Мурзик, выходи! Хватит шутить. Он у нас игривый мальчишка, — пояснила она. — Шалун! Давай вылезай!
Я с интересом осмотрелась. Что-то красное мелькнуло возле моего лица, толкнуло в плечо, сбило с ног и сорвало с пояса сумку со снарком. Я очумело потрясла головой. Мария помогла мне подняться и отряхнула с полукомбинезона солому.
— Ах ты, негодяй! А ну верни снарка! Не смей его есть! Выплюнь! — задрав голову и потрясая кулаком, кричала Мария.
Я тоже подняла голову и наконец увидела Мурзика…
Глава двенадцатая
На потолке сидела ящерица. Интересно… Моя бабушка Мурзиками всегда называла домашних котов.
— Это Мурзик?
— Да, — раздраженно кивнула Мария, — разбаловали мы его.
Мурзик не был ни крылатым, ни высоким. В холке, если так можно сказать о ящерице, он достигал полутора метров. Длинное серо-зеленое тело с толстыми мощными лапами распласталось по потолку. Большая шипастая плоскомордая голова и широкая челюсть придавали ему насмешливый и, я бы даже сказала, наглый вид. Короткий хвост, два загнутых вверх нижних клыка и ярко-красный гребень на голове выглядели устрашающе.
На одном из клыков висела моя разодранная поясная сумка. Содержимое валялось на полу, а снарк, который чудом спасся, с яростным шипением вцепился в башку ящерицы и, похоже, пытался атаковать. Мурзик мотнул головой, и Спотыкача отбросило в сторону. Мы с Марией в полном молчании смотрели, как белое гибкое тельце ударилось о крышу, перевернулось в воздухе и полетело вниз, прямо в загон к Барсику. В полете снарк умудрился изящно изогнуться и, похоже, смог приземлиться на все четыре лапы.
«Все!» — пронеслось у меня в голове, пока мы мчались к загону крылатого барса.