Когда этим воспоминаниям придёт конец?
Высовываюсь в окно, тяжело вдыхаю прохладный, освежающий ночной воздух, на выдохе будто отпускаю всё напряжение, любое воспоминание о Биркане, но они цепляются за каждую клетку моего тела, инородная, но неотъемлемая часть меня.
Слышу звук приближающейся машины, удивляюсь, обычно на этой улице поздно не выходят, и уж тем более не возвращаются домой в такое время.
Понимаю, что автомобиль останавливается у нашего дома, не могу увидеть ничего из своего окна. Плотно закрываю створку, хватаю по дороге халат и бегу к двери, чтобы удостовериться, что она закрыта.
Я боюсь, мне кажется, что проблемы возвращаются, что если отец вновь нашёл проблемы? Взял деньги, не вернул, и нас выгоняют из дома? Или это люди Мелике? Выполняют приказ своей госпожи ночью, без лишних свидетелей?
Выхожу в прихожую, не успеваю подойти к двери и слышу стук в неё. Напористый, громкий, кто-то колотит со всей силы.
Собираюсь разбудить отца, схватиться за телефон, чтобы вызвать полицию, но останавливаюсь.
— Кадер, — за дверью прозвучал знакомый голос, от которого внутри всё похолодело.
Подхожу к двери, но не открываю, сажусь на грязный пол, прислонившись к холодной металлической двери. Чувствую невыносимую тяжесть, свалившуюся на меня мёртвым грузом.
— Я знаю, что ты там, — продолжает кричать человек снаружи, а я не волнуюсь, что он разбудит соседей, мне наплевать, на всё и на всех, кроме него.
Он пьян, а я погибла.
— Я слышал, ты выходишь замуж. Открой теперь эту чертову дверь, пока я не сломал её.
Встаю на ноги, такое ощущение, что каждая нога весит тонну, с трудом поворачиваю замок, распахиваю дверь и вижу его. Человека, лицо которого и не надеялась увидеть так близко.
Впервые за долгое время он смотрит на меня, на меня, а не в сторону. Сжимаю руки в кулаки, чтобы не броситься ему на шею, безумно хочу сделать это, прижаться к нему, чтобы всё это закончилось, сказать ему, что люблю его, пусть даже он не скажет этого в ответ, но не сделаю.
— Зачем ты пришёл? — Почти спокойно спрашиваю я, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
— А зачем ты приходила на мою помолвку? Поздравить, очевидно, — пьяно рассмеялся он, опустив голову, словно шее тяжело было держать её, его руки упирались в дверной проём, препятствуя падению тела.
Пропускаю его замечание мимо ушей, задаю следующий вопрос:
— Откуда ты узнал?
— Госпожа Шениз поспешила рассказать об интересном наблюдении бабушке Мехтебер, а та тут же перезвонила мне, расстроившись, что её драгоценная Кадер теперь точно не станет её невесткой. И всё же я удивляюсь, иногда ты кажешься мне самой востребованной женщиной на территории Турции, да что там, в мире. Разве можно было найти мужа так быстро?
— Это ты ли говоришь? Ты принял решение жениться на другой девушке, когда ещё был со мной, — выпалила я, выдавая свою обиду и боль. Я смотрела на него, моля о помощи. Вытащить меня из этого омута, где нет ни дней, ни ночей, нет ни смысла, ни будущего, могло только два человека, Биркан и я сама.
Однажды я смогла понять, но быстро, после очередной новости, забыла об этом. Я поняла когда-то, что зря возложила миссию по восстановлению себя на другого человека.
Да, он мог это сделать, гораздо быстрее, безболезненно, но надолго ли? Если бы он вновь ушёл, я бы снова умерла и продолжала бы погибать день ото дня, поэтому я не должна зависеть от кого-то, единственное существо у любого человека, на которого можно положиться, которое никогда его не оставит, это он сам.
— Да, принял, — снова засмеялся он, на этот раз болезненно, словно он жалел об этом решении, или же, мне хотелось так оценить эту интонацию. — Но это не встретить первого попавшегося человека, не зная его помыслов, не зная, его самого. Может, он что-то сделает с тобой? Ты не думала? А если он маньяк?
— И что же он сделает? Заберёт меня насильно из дома, пугая, что разрушит мою жизнь, и запрёт в своём доме? История повторяется, не так ли? Только вот, не все люди такие, как ты.
— Вот именно, я разве делал тебе больно? Разве… — начал он оправдывать себя, но я перебила.
— Да, ты делал мне больно, и продолжаешь делать это даже сейчас.
Он внимательно посмотрел в мои глаза, затем ухмыльнулся, и отвернул голову, пряча своё лицо от меня.
— Я не хочу, чтобы ты страдала.
— Так зачем ты делаешь мне больно? — Не выдерживаю я, уже не сдерживая рвущегося голоса, благо из глаз слёзы не текут. Моё сердце сжималось в пламенных оковах, оно сгорало и не могло вырваться. Даже слёзы не пришли на помощь, чтобы хотя бы попытаться потушить его. — Зачем ты приехал? Захотел увидеть, что сотворил со мной?