— Ты ведь была в клинике. Я думала, решила встать на путь исправления, — посмотрела за спину, бежать далеко, от человека с пистолетом в лесу не так уж легко убегать.
Единственный выход сесть в её машину и попробовать уехать, только на это ещё меньше шансов, сомневаюсь, что Шекер оставила ключи в зажигании.
— И я начала новую жизнь, — почему-то рассмеялась собеседница. — Было очень тяжело, думала, что скорее умру, чем их методы лечения подействуют. Я не знала ничего об этом городе, о людях здесь, не знала, и знать не хотела. Даже возвращаться сюда не хотела.
— Так зачем вернулась? Ещё не поздно начать новую жизнь, где-то далеко, и не в тюрьме, — у меня не было неприязни к этому человеку, я жалела её, хотя знала, что она может убить меня, уже пыталась. Но Йетер из прошлого и эта несчастная, желающая начать новую жизнь, но не имеющая сил сделать это, Йетер, казалась мне разными людьми.
— Неделю назад мне сообщили интересную новость. Оказывается, любовь всей моей жизни, женится, и как ты понимаешь, не на мне. Это оказалось выше моих сил.
— Ты ещё можешь быть счастлива, Биркан не первый человек, которого ты могла бы полюбить, и не последний. Прошу тебя, дай себе ещё один шанс. Заверши лечение, поезжай в другой город, хоть в другую страну, и живи.
— А разве прошлое оставит меня когда-нибудь? Ты ничего не знаешь обо мне, — вдруг она закричала, с такой внутренней болью, что я со своими сердечными страданиями и рядом не стою.
— Кое-что знаю, ты когда-то чуть не убила меня, но я прощаю тебя. Живи дальше, и мне позволь жить.
— Ты думаешь, что после этих слов я не убью тебя?
— Наши жизни не должны оборваться на этом месте. Убив меня, и ты погибнешь, после тюрьмы ещё сложнее будет продолжить жить.
— Я уже мертва, Кадер. Как ты этого не поймёшь? Я чудовище. Разве ты могла бы выстрелить в меня? Вот, возьми, — она подошла ко мне, схватила за руку и попыталась вложить пистолет мне в руку. — Видишь, ты даже оружие в руку не можешь взять. А я могу.
— Йетер, пожалуйста, — на этом моменте я действительно испугалась, и не понимала, кричу ли я её имя или прошу перестать.
Она снова хмыкнула, по её щекам текли слёзы, чуть оттолкнув меня, она снова отошла, но не далеко, продолжая плакать, вновь смотрела на город.
— Ты не поймёшь меня, и никто не поймёт. Я уже никогда не смогу стать нормальным человеком, не смогу забыть того, что сделала, новые люди будут знать меня такой. И только Биркан знал меня прежней, ещё до того, как я стала чудовищем. Биркан — вся моя жизнь. Мои воспоминания, мои чувства, моя совесть. И я не могу допустить, чтобы кто-то отнял его у меня.
Слышу хлопок дверцы, Бурсу очнулась, выбежала к нам, и теперь, пребывая в полном шоке, переводила взгляд то на меня, то на Йетер.
— Что ты делаешь? — Закричала девушка. — Для этого ты хотела со мной встретиться? Просто решила отобрать телефон?
— Бурсу, — устало прошипела Шекер. — Садись в машину. Сядь, немедленно.
— А ты брось пистолет. Йетер, пожалуйста, — теперь взмолилась девушка. — Это всё произошло по моей вине.
— Я не могу, — прошептала наследница семейства Кара, в её глазах появились слёзы. Она ненавидела себя, и не видела другого способа изменить это отношение к себе, кроме как избавиться от меня. — Мне хотелось бы, но я не могу.
Мы не бросаемся на девушку, хотя вполне могли бы повалить её вдвоём и отобрать оружие, это могло бы сработать, но мы с Бурсу верим, что можем остановить её словами. А ещё мы знаем, что в таком случае она застрелит нас обеих, а мне бы меньше всего хотелось, чтобы погибла ни в чём не повинная Бурсу.
— Йетер, пожалуйста, успокойся, — вновь вмешиваюсь я. — Ещё не поздно всё исправить. Дай себе шанс. Подари себе новую жизнь.
— Прости, — снова шепчет она, поднимая руку с пистолетом. — Возможно, в любом другом случае, мы могли бы подружиться, но Биркан не тот человек, которого я могла бы отдать кому-то. Я не ненавижу тебя, просто так сложилось.
Она закрывает глаза, слёзы мощными потоками стекают по щекам, она нажимает на курок. Выстрел. Тело падает на землю. Слышится дикий крик.
Глава 55. Биркан
Каждый день, каждую ночь, каждую секунду — всё одинаково. Всё приобрело единый цвет, одно очертание, одну форму, одновременно было всё и не было ничего.
Утром я просыпался и не начинал новый день, а продолжал старый, не имеющий возможности закончиться уже несколько месяцев.
Нельзя сказать, что я страдал, для этого необходимо жить, а я больше не жил. Одно событие сменялось другим, и на мгновение, не задержавшись в моей голове, хотя многие события затрагивали мою жизнь, оказывая на неё влияние, но это никак не меняло меня самого.