Идея фиктивного брака стала ещё сильнее раздражать меня, ибо сама невеста вскоре забыла, что обещала не приставать ко мне и принять факт любви к другой девушке.
Рувейда всё чаще появлялась в доме, вскоре приводила с собой мать, крайне неприятную женщину, думающую исключительно о деньгах. Если будущая свекровь встречала меня, то сразу же спрашивала, сколько я работаю, и хватает ли мне денег на содержание себя, и хватит ли на содержание семьи.
Невеста всё больше ревновала и намекала на своё недовольство моей постоянной работой и тем, что я совсем не провожу с ней время. Чего и следовало ожидать. Глупо было надеяться, что она сдержит своё слово, будет держаться в стороне, а требования не будут расти.
Иногда я не мог сдержаться, приезжал и издали наблюдал за Кадер, она изменилась, если и улыбалась, то достаточно печально, настолько, что я бы не поверил в эту улыбку. Взгляд стал отстранённый, а иногда даже потерянный, словно внутри её души зияла дыра, поглощающая любые эмоции.
Я держался в стороне, не приближаясь на столько, чтобы она могла заметить меня, но иногда мне казалось, что она ощущала моё присутствие, почти смотрела в мою сторону, но никогда не замечала.
Чем дольше это продолжалось, тем сильнее я ненавидел себя и принятое мной решение. Вскоре я перестал наблюдать за ней, но почти всегда знал её местонахождение, ибо мои люди наблюдали за ней на случай, если убийца не сдержит слово.
У нас была всего одна совместная фотография и та сделана случайно Озгюром. В тот вечер мы все собрались в доме отца Танера и Бурсу, Анри принёс странную настольную игру про медицину, как играть в неё не понимали все, включая нашего будущего доктора.
Сначала игра и её хозяин раздражали нас, но ближе к середине вечера мы сочли это забавным, и смеялись с каждой нелепой карты, а на наш взгляд они все были таковыми.
В один из таких моментов Озгюр сфотографировал нас, на фото Кадер смеётся, переглядывается со мной, чтобы увидеть мою реакцию, а я любуюсь её искренней улыбкой.
Эта неожиданная фотография стала моим лучшим снимком за всю жизнь, там был настоящий я, настоящая Кадер, и наши искренние чувства.
Фото в рамке стояло на комоде, и каждый раз, находясь в комнате, я смотрел на него и чувствовал нечто невыносимое, сердце сжималось, а душа обливалась кровью.
Это единственная вещь, которую я оставил в память о ней, с фотографией я просто не мог расстаться, так же, как не могу расстаться с Кадер.
Произошло то, чего я так долго боялся, ей стало известно о свадьбе, ещё бы, Рувейда и её мать постарались, чтобы об этом событии узнали все, в городе и за его пределами. Они устраивали множество фотосессий, кадры из которых позже использовались в приглашениях и неких сувенирах для свадьбы, я присутствовал лишь на одном из этих мероприятий, позже эти несколько кадров со мной добавляли к многочисленным фотографиям Рувейды.
Я не смог посмотреть Кадер в глаза, не смог сказать и слова, не решаясь всколыхнуть воспоминания. Пусть лучше думает, что она безразлична мне, чем погибнет от руки маньяка.
В итоге хотел поговорить с ней, найти, рассказать, что свадьба ненастоящая, просто взглянуть в её глаза, так рвалось к ней сердце, будто требовало найти свою потерянную часть, ту часть, что навсегда останется в руках Кадер.
Но я не нашёл её, глупо было надеяться, что она останется и будет ждать, что я решусь поговорить с ней. Несколько часов бродил по двору, пытаясь увидеть её тень, но меня постоянно отвлекали этими пустословными поздравлениями, в коих я не нуждался, мне необходим один человек, которого я потерял навсегда.
— Почему ты сидишь здесь один? — Рувейда находит меня у бассейна, в нём нет воды, так же, как во мне нет жизни.
Присаживается рядом, свешивает ноги в пустоту, имея прекрасную возможность уронить туфли вниз, к мелким скоплениям воды на дне.
— Гости разошлись? — Отвечаю вопросом на вопрос, не желая обсуждать с девушкой свои чувства.
— Да, наверное, не буду ругать тебя за то, что ты не попрощался с ними, тебе и так невесело, — продолжаю молчать и смотреть на дно пустого бассейна. — Она ведь приходила сегодня? Та девушка, в красном платье, это ведь была она? Надо же, я даже не узнала её. Она смелая, пришла сюда, не смотря на то, что многие её обсуждают.
— Её обсуждают?
— Ты не знал? Это давно началось, ещё до моего возвращения, ибо первой новостью которую мне сообщили, была информация о твоей девушке. О бесстыдной содержанке. Все удивлялись, как можно поступать так, даже не скрываясь. А потом я собственными ушами слышала, как Мелике в подробностях рассказывает об этих «отношениях».