Не предчувствуя ничего хорошего от этого разговора, чай я делала довольно долго, максимально растягивая каждое действие, к сожалению, нельзя было делать этого до возвращения Биркана.
Я поставила стеклянный стакан на столик рядом с его креслом, а сама села на диван.
— Дочка, надеюсь, ты не сильно обижаешься на меня и моего внука? — Начал мужчина, чем сильно удивил меня.
— На что мне обижаться, господин?
— На то, что произошло с тобой. Биркан самонадеян, в чем-то избалован, но он не плохой человек, и я надеюсь, что он не сделал с тобой ничего плохого.
— Вам не о чем беспокоиться, — мои щеки и уши загорели, мне никогда не было так стыдно. Меньше всего мне хотелось разговаривать на эту тему.
— Хорошо, но если ты захочешь уйти, уйдешь, никто и никогда не узнает обо всем происходящем, всё будет, как и раньше.
Я надолго замолчала, не зная, что сказать. Мне было стыдно, и страшно, я не могла найти слов. Кажется, мужчина это почувствовал, поэтому задал другой вопрос, не менее трудный для меня:
— Одного не могу понять, дочка, как твой отец дал согласие на это? Мы оказались не очень плохими людьми, но что если бы ты попала в плохие руки? Разве может отец отдать свою единственную дочь?
— Видимо, может. Не спрашивайте почему, я не смогу ответить на этот вопрос, так же, как и никогда не смогу принять его мнение.
— Не держи на него зла, быть может, он думал, что делает для тебя лучшее. Да и он столько лет прожил в России, у вас ведь проще к этому относятся?
— Проще, но не думаю, что он проникся этим обычаям, но в остальном… Я не знаю…
Господин почувствовал, что ещё немного, и я не выдержу, голос мой задрожал, а лицо пылало подобно пламени костра. Поэтому он остановился, но всего на мгновение, кажется, ему на ум пришел очередной вопрос, но к моему счастью, со второго этажа спустились работницы, отвлекшие внимание мужчины.
Этот день я решила провести с пользой, особенно хотелось снять с сердца груз относительно отца, как бы там ни было, мне нужно навестить его, хотя бы раз.
Я пыталась позвонить ему, но даже не могла набрать номера, все разговоры я представляла в голове, и каждый раз всё либо исходило к моей обиде, либо я понимала, что большую часть времени мы будем молчать.
Из дома я забрала свою последнюю заначку, и теперь собиралась потратить её, купив отцу что-то в угощение, сомневаюсь, что в больнице проблема с продуктами, но с пустыми руками ехать нельзя было.
Когда я поднялась в спальню, переодеться, на комоде нашла небольшой конверт, на нем написано: «Возьми это молча, это всегда пригодится», с интересом я вскрыла конверт и нашла там банковскую карту на свое имя. И когда он всё успевает?
Карта так и осталась на том же самом месте, я постаралась подавить в себе чувство стыда и чувство обиды, ведь только этого мне не хватало для продолжения замечательного утра.
Я подозревала, что день будет наполнен неприятными чувствами, но ожидала этого только от встречи с отцом, однако произошел момент, перекрывший все мои ожидания и страхи. До больницы меня довез молчаливый человек, по имени Ферхат, когда я вышла из дома, он встал у меня на пути и сказал, что Биркан приказал сопровождать меня везде. Этому я не расстроилась, пусть мне совсем перекрыли путь к свободе, зато я знаю, как куда-то доехать и вернуться.
Наверное, боги услышали мои молитвы, к отцу меня не пустили, объяснив это процедурами и прогулками, расписанными по времени. Я оставила одежду, взятую из дома, и угощения, состоящие из фруктов и некоторой любимой еды отца, самого любимого кушанья, имеющего в своем составе весомую долю спирта, в посылке не оказалось, надеюсь, он не сильно расстроится.
Мне предложили подождать, но я уже сильно обрадовалась отмене встрече, и соврала о своей занятости, узнав приемные часы для следующего раза.
Я чувствовала некоторую долю облегчения, пусть я и не поговорила с отцом, но думаю, это к лучшему, после разговоров с ним мне бывает только тяжелее. В приподнятом настроении я попросила Ферхата отвести меня в кафе.
Эти путешествия нисколько не нравились мужчине, но скорчив недовольное лицо, он старался не бухтеть себе под нос, и всю дорогу только тяжело вздыхал.
Единственное о чем я не побоялась с ним говорить, это прощение поехать домой, дорогу назад я как-нибудь найду, после этих слов на меня посмотрели как на дурочку, и молча остались ждать на парковке, остановившись на самом солнцепеке.