— Ты же знаешь, что это не так, — обиделась я.
— Я-то знаю, но эту бестию разве остановишь? Знаешь, теперь о тебе много говорить будут, ещё и из-за неё. Ты постарайся не обращать на это внимания.
— Так и будет всегда, до конца моей жизни вспоминать будут. Приличные девушки так не поступают.
— А Тюлин, что, приличная девушка? Про её поведение все молчат, — разозлилась подруга.
— Про неё никто точно сказать не может, только догадки да сплетни, а я открыто в чужом доме, с чужим мужчиной живу.
— Кадер, если всё это закончится, и люди продолжат говорить, плевать, уедешь к нам. Мы после свадьбы уедем в Стамбул, и ты приезжай.
— Посмотрим, дорогая, — вздохнула я, положив свою руку поверх руки подруги.
Вероятно, она права, мне следует уехать, но всё же, я не смогу до конца жизни работать официанткой, нужно что-то делать и вернуться в институт. Я должна больше уделять внимание своему будущему, тем более, сейчас мне не приходится бороться и уделять все свое время настоящему.
С твердым намерением решив, что прямо сейчас я возьму все чертежные принадлежности, и дома попытаюсь сесть за работу, и если Биркан вновь предложит мне поработать, то я соглашусь, и сделаю это на максимуме своих возможностей.
Моё трудоспособное настроение прервал звонок. Это был незнакомый номер, я растерялась, но всё же ответила. Я боялась, вдруг что-то произошло с отцом, а я как раз сегодня оставила в клинике свой номер.
— Алло?
— Не узнаешь? Это Мелике.
Я вздохнула с облегчением.
— Здравствуй. Очень рада слышать тебя. Что-то случилось?
— Нет, что ты, мне захотелось встретиться с тобой. Ты можешь приехать?
Встреча была назначена в кофейне, в паре кварталов отсюда, и меня очень радовало, что это произошло не в моем кафе. Я вошла внутрь и пожалела, что не подготовилась к этой встрече тщательнее.
Не собираясь выходить в свет, я надела обычные джинсы, и легкую блузку салатового цвета с открытыми плечами. Ткань легкая, очень удобно носить в жару, но слишком простая, для моего нынешнего положения. На ногах мотаются старые, поношенные серые кроссовки.
Помимо Мелике за столиком разместились и другие девушки с помолвки. Я не запомнила их имен, и потому чувствовала некоторую неловкость присоединяясь к ним. Одна из девушек напряженно вчитывается в меню, словно в этом несуразном тексте решаются вопросы жизни и смерти.
Желание подходить к столу и начинать разговор тут же отпало, мне не нравилась эта непонятная подруга Биркана, видимо, и я не нравилась ей.
— Привет, — сказала я, подойдя к компании.
Мелике встретила меня радостно, но в её глазах читалось чувство вины, она понимала, что мне не нравится общество красивой брюнетки.
— Кадер, — протянула она, растягивая свои губы, щедро накрашенные красной помадой. — С нашей последней встречи ты изменилась. Очень похорошела.
Последние слова дались ей тяжело, улыбка стала такой натянутой, что щеки, должно быть, свело.
К слову, про мой улучшенный внешний вид она не врала, поэтому и сказать это было для неё неприятным.
Жизнь в новом доме подействовала на меня в лучшую сторону. Я стала высыпаться, хорошо питаться, и не выглядела изможденно усталой, кроме этого у меня появилось время пользоваться тюбиками с разными средствами красоты. Я часто покупала их, но пользовалась только в те дни, когда не валилась с ног от усталости. Потратить лишние пять минут, предназначенные для сна, на нанесение маски или геля для умывания, было для меня проблемой. Пусть я и выгляжу, как оборванец, но более-менее ухоженный оборванец. Я даже подпилила ногти, что для меня большой подвиг.
— Благодарю, я вам не помешала?
— Что ты, — Мелике собиралась ответить мне, но её перебила моя неприятельница. — Мы с Бурсу прогуливались, делали покупки, и увидели Мелике. Она сказала, что у вас встреча, а мне так захотелось поговорить с тобой, на празднике нам не удалось хорошо пообщаться.
— Верно, — улыбнулась я в ответ, почти так же едко. — Надеюсь, в этот раз ты не убежишь по срочным делам.
— Что поделаешь, — продолжала улыбаться Йетер, и только сейчас я вспомнила её имя. — Кстати, как там Биркан?
— Уехал по делам в Стамбул.
— Он передавал привет? — С каким-то застывшим лицом спросила собеседница.
Почему за этим столом молчат все, кроме нас? Я бы с удовольствием поговорила с Мелике, да даже с этой молчаливой Бурсу, которая даже не поздоровалась со мной, изучая меню.