— Надеюсь, ты не опровергла это?
— Зачем мне это? Только хуже себе сделаю. Знаешь, — Кадер тяжело вздохнула, отвела взгляд в сторону. — Обо мне начинают ходить сплетни, сам понимаешь, хорошего ничего не говорят.
— Кто мог узнать?
— Кто? Будто мы на людях не появлялись, сколько раз нас видели? А мои соседи, думаешь, не заметили твоего приезда в тот день, и то, что теперь в доме никто не живет? Мало того, ещё та девушка из кафе, Тюлин, ты ведь вытащил меня прямо у неё под носом, вот она и наговорила всем.
— Плевать. Пусть люди думают, что хотят. Что за мода пошла, в чужие дела нос совать. А та девушка? Ей ли тебя обвинять?
— Но ведь это правда, мне не стоило ехать сюда, теперь всё разрушено.
— Прекрати, тебе ли не наплевать на них? Это твоя жизнь.
— Ты не понимаешь, в каком обществе мы живем? Хорошо, общество, в котором живу я. Это здесь могут спокойно отнестись ко всему этому, вы живете по современным правилам, но там, ближе к нашему провинциальному городку, где каждый у каждого грехи ищет? Я когда стала в кафе работать, так каждая соседка заходила, проводила со мной беседы, все старались переубедить, будто я не официанткой работаю, а приватные услуги оказываю. Стоит мне вернуться, как они мне в глаза смотреть перестанут, видя меня, начнут на другую сторону переходить.
— Кадер, — я встал с места и подошел к ней, заметив в её глазах бисеринки слез, взял её за руки и вкрадчиво проговорил. — Я обещал тебе, что позабочусь обо всем, обо всех последствиях, и я это выполню. А ты не думай ни об этих людях, ни, тем более, об их мнении о тебе. Ты знаешь правду, я её знаю, ты не сделала ничего, поддающегося осуждению.
— Но ведь, — попыталась возразить она, с надеждой глядя мне в глаза, и не вырывая своих ладоней из обхвата моих рук.
— Я позабочусь, как и обещал. А теперь успокойся, потом позови Фериде, мы все вместе поедем куда-нибудь.
Кадер послушно вытерла слезы, забрав свою руку от моих, что почему-то огорчило меня, и последовала наверх, оставив после себя на столе книгу с каталогом, тетрадь и ручку.
Она оставила меня с размышлениями и тяжестью на сердце. Я и подумать не мог, что в наше время ещё осталось это осуждение и обсуждение. Видимо разница между районами одного города существенно отличается в своих мнениях. Стоит вспомнить, что все спокойно восприняли новость о нашей совместной жизни, пусть история и была приукрашена. Вероятно, если отправиться по стране дальше, найдется место, где люди способны забить провинившегося человека камнями на площади.
После нашего разговора у Кадер пропало настроение, как бы мы с сестрой не уговаривали её, она отказалась ехать с нами, сославшись на головную боль.
Мы с Фериде отправились в парк развлечений, сестрица до тошноты накаталась на аттракционах, и наелась сладостей, в перерывах рассказывая, как они с Кадер жили ту неделю без меня.
В течение дня, на телефон пришло десяток сообщений, которые по неизвестной мне причине не доходили до меня в Стамбуле, и почти все из них от Йетер. Кажется, девушку сильно взволновало появление в моей жизни новой пассии.
Шекер приветствовала меня и в честь моего возвращения предложила устроить дружескую вылазку, сказав, что уже оповестила друзей, и этим вечером мы просто обязаны явиться в ресторан.
Мне хотелось позлить Йетер, и главное, дать ей повод отстать от меня и от Кадер, и этот вечер показался мне лучшей возможностью.
Кадер
Как и в большинстве случаев, сегодня не спросили моего мнения, поставили перед фактом, сказав, что я иду на эту встречу.
Меня расстраивал не сам выход, а те люди, что будут там. Вдруг Йетер расскажет о моих нелестных словах? Мне не стыдно за сказанное, но некоторые ответы походили на то, что я сама считаю наше общение с Бирканом отношениями. А больше всего на свете мне не хотелось, чтобы он рассмеялся мне в лицо, и вернул меня на землю.
Пусть я не влюблена, но всегда опасаюсь услышать суровые слова, касаемо истинного отношения ко мне. Я боюсь быть отверженной, и никогда не сомневаюсь, что очередной человек захочет отказаться от меня. Я неуверенная в себе девочка, нежелающая получить отказ, из-за чего стараюсь не сближаться ни с кем.
Сейчас я натянула на себя зеленое платье с небольшим блеском и переливающимися разными цветами мелкими искорками. Платье длиной до пола, с облегающими длинными рукавами, и чуть приоткрытыми плечами.
Я пыталась подобрать к нему обувь, меняя одну пару на другую, крутилась у зеркала в спальне.
— С любыми хорошо, обувай те, что больше нравятся, — неожиданно раздался голос, из-за чего я вздрогнула.