Не знаю, как долго я пролежал, но меня подняли, довольно нежно, уложили на что-то мягкое. Стали разрывать одежду, несмотря на мои вялые попытки сопротивляться.
- Подождите, сейчас, - незнакомый мужской голос. Интересно. К нам пришли на помощь? Я попытался сфокусироваться на говорившем, но перед глазами все плыло. Так продолжалось несколько тысячелетий моего субъективного времени, пока, наконец, бок не обожгло столь острой болью, что это даже прогнало странную пелену с глаз и выбило вату из ушей.
- Да чтоб вас… - дальше я разразился самым длинным, витиеватым и грязным ругательством на смеси русского и английского, на которое только оказался способен. А способен я оказался на многое. Ведь слегка покрасневшее от моих слов личико Хекс кое о чем говорит, ага?
- Ого, - усмехнулся кто-то незнакомым голосом. - Спорим, повторить не сможешь?
Я поглядел в сторону говорившего. Это оказался мужчина, на вид лет сорока, в серо-черном городском камуфляже. Я как-то сразу понял, что он - русский. А значит, нам все-таки помогли. Люди Балалайки, видимо.
- Вот ранят меня еще разочек, я вам и не такое выдам, - прошипел я, скорчившись от боли.
- Скажи спасибо, что вообще живой, - я узнал голос Ласточки. Хоть она и старалась не показать, но в голосе этом было облегчение. А я был просто бесконечно рад, что с ней все в порядке.
- А у нас… все живы? - сердце пропустило удар, когда этот вопрос сорвался с моих губ.
- Даже не ранены, - усмехнулась Марта. Но тут же помрачнела: - Один ты не можешь пули не словить.
- Ну, извините, - буркнул я, когда боль на секунду отпустила. Потом повернулся к русскому, протянул руку для рукопожатия: - Да, кстати. Артур Токарев. Очень приятно.
- Ага, - ладонь у него была жесткой, мозолистой. - Максим Казанцев.
- Слушай, а что у меня там, в боку? - спросил я, пытаясь принять наиболее комфортное положение, чтобы рана причиняла как можно меньше страданий.
- Да ничего страшного, - пожал плечами Максим. - Пуля прошла по касательной, вырвав кусок кожи с мясом и всего лишь повредив ребро… Трещина скорее всего. Свезло тебе, короче. Крови ты потерял не так много. Жить будешь.
- Болит зверски, - пожаловался я.
- Обезболивающих у меня нет, - произнес Казанцев, но по тому, как он отвел взгляд, понял - есть. Просто не хочет делиться. И правильно, между прочим, делает. Такой препарат может в решающую минуту спасти жизнь ему самому или кому-то из его бойцов, снующих, кстати, неподалеку.
- Да ну, вам нужнее, - я махнул рукой, но тут же пожалел об этом: в боку стрельнуло, а плечо ответило резкой вспышкой боли. - Я бы и не взял.
- Врешь, - добродушно усмехнулся Макс. - Взял бы… Впрочем, неважно. Обезболивающих у меня нет, зато… Есть кое-что другое. Помогает не хуже, а в чем-то даже лучше.
Он достал из небольшой сумки шприц.
- Что это?
- Героин.
Оп-па. Герыч, что бы вы не думали, диковинкой в Роанопуре не был никогда. Торчков откровенно не любили, но терпели. В городе долбились многие: идя по улице легко можно было наступить на одноразовые шприцы, увидеть валяющиеся по углам подворотней упаковки от игл и пробки от бутылок, служащие для подогрева.
Я героин не колол. Удивительно, ибо геру иногда было достать даже проще, чем выпивку. Нарики предлагали шприцы чуть ли не в открытую, и, конечно, “в первый раз - бесплатно”. Так что возможностей было предостаточно…
Да, я мог занюхать бокал виски дорожкой кокаина, но это случалось необычайно редко. Всего два раза в моей жизни. К наркотикам я так и не пристрастился. С другой стороны, после первого предательства Светки мне оставалось сделать всего шаг до иглы. Я даже подготовил все. Но… повезло. Спасли. Та же Светка спасла… А потом… потом как-то не хотелось.
Вот и сейчас.
- Спасибо, - я улыбнулся, как мог дружелюбно. - Не хочется. Обойдусь.
- Как угодно, - Макс отзеркалил мою улыбку, спрятал шприц обратно.
Помолчали. Люди Казанцева сноровисто и спокойно добивали выживших.
- Слушай, - вдруг снова заговорил я. - Ты ведь наверняка знаешь Реви?
- Двурукую? Конечно.
- Так вот, она, вместе с девушкой в одежде горничной…
- А… так они в соседней машине, - пожал плечами Макс, не дав мне договорить. - Точнее, эта.. служанка там. Вместе со своим “молодым хозяином” и его отцом. А Реви ходит где-то…
От сердца отлегло.
- Значит, мальчишка жив?
- Мы что звери что ли, детей убивать? - чуть сдвинув брови, проворчал Казанцев. - Нашли, вытащили. Передали отцу. Все, как полагается.
Я кивнул:
- Спасибо.
- Ты-то за что благодаришь? - чуть вздернул бровь Макс. - Друг семьи, чтоль?
- Не… просто, - я попытался, было, пожать плечами, но вовремя одумался. - Ребенок же. По человечески вам благодарен. Так Балалайке и передай, если вдруг будет возможность.
- Передам, - Максим отвернулся. А я понял, что надо закругляться. Стал кряхтя выбираться из машины. Меня поддерживали Хекс и Гин.
- Рад, что с тобой все в порядке, - подошел Датч. - По плечу хлопнуть, для ободрения?
- Я тебе хлопну, - угрожающе прошипел Гин, бросив на негра недобрый взгляд. Я усмехнулся. Охрана у меня, все-таки что надо.
- Это шутка была, - добродушно растянул губы в улыбке Датч. - Вроде, все прошло хорошо.
- А Реви где?
- Вон, - глава “Компании Лагуна” кивнул в сторону неосвещенного переулка. - Она, если честно, жутко за тебя переволновалась…
- Э… понятно.
Подойти стесняется. Идиотка.
- Пойду, проверю, - вздохнул я.
Хекс набрала в легкие воздух, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но Гин “незаметно” пихнул ее в бок. Девушка резко выдохнула, уставилась на японца недобрым взглядом.
Щас начнут выяснять отношения. А я пока поковыляю…
Путь до переулка оказался на редкость… трудным. Вот метров двадцать всего, а, блин, иные десятикилометровые марш-броски давались мне проще. Надо было попросить мечника дотащить меня до места. А что? Ему не трудно, он сильный.
Дошел. Оперся на стенку, сделал два неуверенных шага в темноту. Почти сразу увидел Реви, нервно пинающую стену.
- Привет.
Девушка остановилась с занесенной ногой, замерла так на секунду, потом медленно повернула голову в мою сторону. Я почему-то ожидал увидеть слезы, но уголки ее глаз были абсолютно сухи. Двурукая снова замерла, очевидно, не в силах решить, что делать: продолжать стоять, убежать прочь, или кинуться мне навстречу. Я сделал пару шагов вперед, оказавшись рядом. Прислонился спиной к стене, переводя дыхание.
- Ты - дурак, - произнесла Реви.
- Да, слабых и раненных все обидеть норовят, - сокрушенно пожаловался я, обращаясь к звездному небу.
- Ты мог погибнуть, - произнесла она недобро зыркнув в мою сторону, и делая шаг ближе. Голос ее звучал зло.
- Все мы когда-нибудь погибнем, - снова удалось сдержаться и не пожать плечами.
- Но не обязательно же сегодня! - воскликнула она, как-то резко оказавшись рядом. - Ты хоть понимаешь…
Договорить я ей не дал. Заткнул рот старым и проверенным способом: просто навалился всем телом, прижимая к стене, и впился в ее губы. Она даже не сопротивлялась. Возможно, ждала этого. Возможно, сама, своими маленькими женскими хитростями вынудила меня сделать это.
Неважно. Впервые я целовал Реви действительно по собственному желанию: нежно и ласково, не ощущая отвращения к действу и к самому себе. Впервые она отвечала мне без всепоглощающей животной страсти, но с заботой, которую в ней сложно было заподозрить.
Наш поцелуй был прерван весьма грубо: у меня в кармане завибрировал телефон. Настойчиво так завибрировал. Я почувствовал, что Двурукая улыбается, продолжая меня целовать:
- Может… ответишь?… Вдруг… что-то важное… - на доли секунды отстраняясь от меня, и дразня своим ароматом, произнесла она.