Черт… Одна идея бредовее другой. Но быть “придуманным” персонажем я не хочу. И не буду. Никогда.
Интерлюдия - 3. Балалайка.
Как только за Артуром закрылась дверь, Балалайка шумно выдохнула и рухнула в кресло. Разговор… утомил. Причем утомил так сильно, что это удивило ее саму.
Она поморщилась, вызывая в памяти всю беседу, и прокручивая ее перед внутренним взором. В принципе, все прошло неплохо. Конечно, не так хорошо, как должно, но…
Ее очень напряг момент с Роком. По сути, только сейчас глава “Отеля” осознала, насколько ей дорог стал японец. Ведь действительно, если бы Балалайка не была уверена в том, что Артур не способен на такую подлость, как убийство друга, она бы, не задумываясь, отдала приказ на ликвидацию Токарева. И эта железобетонная уверенность в правильности такого решения пугала ее саму. Поймите правильно, в последний десяток лет, женщина всегда руководствовалась здравым смыслом, а не чувствами. И этот здравый смысл однозначно утверждал, что в противостоянии “Рок-Артур”, в плане полезности, выигрывает последний. Но принять это босс русской мафии Роанопура не могла. Рок был для нее важнее. И точка.
Ладно, хватит этих нежностей, - Балалайка с отвращением посмотрела на свою руку, сжимающую сигару.
Совсем тупой стала, дура старая. В романтику ударилась, мать. А Рок - он парень молодой, ему молоденькие интереснее. Вроде все той же последней Васиминэ. Балалайка аж зубами скрипнула, при воспоминаниях об этой маленькой стервозной шлюшке. Окрутила, охмурила сразу двоих: ведь и Артур к ней слишком хорошо относится. У него вообще это в характере - он же ту девочку из приюта взял, еще когда Томпсона играл.
Черт! Что это за мысли? Не глупая ведь женщина, а как дело доходит до Рока…
Балалайка прикрыла глаза, глубоко вздохнула, успокаиваясь.
Через пару секунд, в кресле снова сидела несгибаемая и могущественная глава русской мафии Роанопура.
Жестом отпустив своих людей, она сняла трубку и быстро набрала номер. С той стороны ответили сразу:
- Как все прошло?
- Хуже, чем я думала, - от звуков этого голоса женщина слегка поморщилась.
- Насколько “хуже”?
- Я вообще не уверена, что он - тот, кто нам нужен, - произнесла женщина после паузы. - Мне кажется, он воспринимает себя как Артура Токарева и только.
На том конце трубки долго молчали:
- Ты уверена, что он не пытается тебя играть? - наконец донеслось до слуха Балалайки после десятка секунд ожидания.
- Нет, - глава “Отеля” поморщилась, хоть собеседник и не мог этого видеть. - С ним я вообще ни в чем не уверена.
С той стороны тяжело вздохнули:
- Влад - мой ученик, Софья Павловна…
- Не называй меня так, полковник!
- А как тогда, капитан Ириновская? - по голосу Балалайка поняла, что ее собеседник усмехнулся. У-у-у, как же ей захотелось посмотреть ему в глаза, чтобы все мысли об усмешках надолго испарились из его головы! - Однако мы ушли от темы. Как я и говорил, Влад - мой ученик. Лучший, возможно. Я никогда не верил, что он мог погибнуть тогда, в Штатах. Именно в тот момент, когда получил полный доступ к новой разработке “Дженерал Динамикс”...
- Кстати, - позволила себе проявить любопытство Балалайка, - что это за разработка?
- Если бы мы знали, - в голосе полковника появилась злость. - Самая крупная американская корпорация, занимающаяся торговлей оружием, вложила в этот проект больше двух триллионов. И мы понятия не имеем, что это!
- Очередная суперпушка? - скептически предположила босс русской мафии. - Какие-то могучие роботы?
- Не знаю, - отрезал собеседник. - “Дженерал Динамикс” закрыли проект сразу после того, как исчез Стечкин, а все ученые, работавшие над разработкой, погибли один за другим, в течение года.
- Думаешь, он сумел украсть всю инфу по разработке, и сбежать?
- Ха, - усмехнулся полковник. - Я думаю, именно этого он и добивался с самого начала. Нацелился на какой-то проект, и методично добывал доступ к нему… и когда добыл, сбежал.
- А потом попытался продать разработку китайцам...
- Неудачно, видимо, - согласились на другом конце провода. - Поэтому ему пришлось “умирать” во второй раз. А мы, к стыду нашему, этого даже не заметили!
Балалайка хмыкнула. Помолчали. Странно было молчать в трубку, но именно сейчас это молчание казалось уместным.
- Это был последний раз, когда я что-то делаю для тебя, полковник, - произнесла, наконец, женщина. И добавила совсем тихо: - Ненавижу вашу контору.