— Нам остаётся только смотреть, — согласилась Молли. — Я забыла.
— И я тоже. К счастью, это легко исправить. Я вернусь в настоящее.
Так она и поступила, наблюдая за вихрем, чтобы его не потерять. Он плыл, в основном, по ночам, постепенно пересекая весь мир, который, только сейчас поняла Верена, являлся шаром, а вовсе не плоскостью. Вихрь никуда конкретно не направлялся. Похоже, как только он совокупился и дал рождение дневным инкарнациям, — если это название им вообще подходило, — цель его существования исчезла. В этом он напоминал Добро и Природу. Неодушевлённым энергетическим завиткам просто не хватало инициативы.
Они вернулись на Призрачный Карнавал, завершая экскурсию в прошлое. Но сейчас Верена точно знала, где искать завиток. Они оставили Карнавал, и девушка устремилась в Австралию, над которой, по чистой случайности, вихрь оказался снова. Он покоился на тенистой и подветренной стороне горы. Верена восстановила плотность и собралась войти внутрь.
Рядом появилась другая фигура, похожим образом уплотняясь рядом с завитком. Она помахала рукой.
— О, Рена!.. Рада тебя здесь видеть.
— Лила! — Верене это совсем не понравилось. Что было на уме у демонессы?
— Я подумала: если здесь болтается бесхозная инкарнация, то я могу ей завладеть, — объяснила Лила. — Так приятно, что ты нашла её для меня.
— Ты, сука! — воскликнула Молли. — Это шанс Рены.
— Что, серьёзно? Наверное, я что-то не так поняла, — и Лила шагнула в завиток.
Что-то внутри вихря замерцало, когда её тело захлестнула энергия. Затем Лилу буквально вышвырнуло наружу — на песок.
Верена поспешила к ней.
— С тобой всё в порядке? — спросила она, вставая на колени рядом с телом.
— Не трать на неё время, — поторопила её Молли. — Бери воплощение. Это твой шанс.
— Но она может быть ранена. Я должна помочь, если смогу.
— Ты ведёшь себя, как дурочка! Она хотела обмануть тебя.
Демонесса открыла глаза.
— Кто ты?
— Дурочка, — ответила Верена.
— А я кто?
— Демонесса Лила. Ты только что проехалась по песку и камням. Может, если ты развоплотишься, тебе станет лучше.
Лила села, её субстанция слегка рассеялась.
— У меня есть прошлое?
— Ты была первой женой Адама, а ещё искусительницей Самсона. Ты феминистка. Ты была призраком; теперь стала демонессой.
Лила кивнула.
— Я начинаю вспоминать. Что со мной произошло?
— Ты попыталась стать воплощением и была отброшена.
— Теперь я помню больше. Я хотела украсть твой шанс. Почему ты заботишься обо мне?
— Мне показалось, что тебе нужна помощь.
— Ты дура.
— Как бы там ни было, — Верена пожала плечами.
— Дочь Евы, — сказала Молли.
— Думаешь, теперь я обязана тебе жизнью?
Верена рассмеялась.
— Вряд ли тебя заботят такие вещи.
— Вот что я думаю: ты мне не повредишь, но можешь принести пользу. Теперь я стану твоей сторонницей, потому что в будущем ты вполне вероятно окажешь мне важную услугу.
— Мне об этом ничего не известно.
— Таким образом, я верну тебе услугу в удобное время и исключительно как результат циничного расчёта. Я не буду твоим врагом, хотя и другом тоже быть не могу. Предпочитаю занимать нейтральную сторону или же держать тебя в долгу; это может окупиться, потому что ты обладаешь необычными силами и способна увеличить своё могущество.
Было ли это правдой, или демонесса всё же сохранила где-то глубоко внутри себя малое количество благодарности и достоинства? Верена в любом случае не хотела оспаривать её слова; если даже Лила и обладала некими хорошими качествами, она их стыдилась.
— Я даже не знаю, что с тобой случилось.
— Я не смогла занять инкарнацию, потому что не подхожу на эту роль. Во мне слишком много жестокости и эгоизма. Я точно могла бы стать Инкарнацией Зла, если бы появился такой шанс, но это другое. Но ты щедрая и добрая; у тебя может получиться. Так что я…
Верена была поражена случайной мыслью.
— Значит, ты говоришь, что хочешь быть моим другом — после всего?
— Я не хочу быть ничьим другом! — вспыхнула Лила. — Дружба для слабых.
— Да, конечно, — осторожно согласилась Верена. — Пусть будет по-твоему.
— Я ухожу, — она растаяла в воздухе.
— Как странно, — сказала Молли. — Она скрывает благодарность под циничным расчётом. Думаю, ты ей нравишься.
Верена улыбнулась:
— Обещай никому не говорить.
— Если ты настаиваешь.
— Когда-нибудь она может сделать для меня что-то хорошее.
Они обе рассмеялись, понимая друг друга. Затем Верена подошла к завитку, немного напряжённая после недавнего зрелища. Вышвырнет ли её вихрь наружу точно так же?