Акст был немало удивлён и обрадован такою сговорчивостью Потоцкого, которая как будто доказывала ему, что возникшее в нём и не вполне опровергнутое самим графом Игнатием подозрение было неосновательным. Он торопливо откланялся, чтоб расспросить о Серре в конторе компании торгового мореплавания и узнать его адрес.
Тут София, весёлая и радостная, вышла из своего укромного уголка и воскликнула:
— Всё устраивается как нельзя более счастливо! Если тот прусский министр, хотевший выторговать королевскую корону Польши для своего повелителя, отзывает теперь обратно своего агента, выбранного им, по-видимому, весьма неудачно, так тем лучше для нас. По крайней мере нам нет надобности резко порывать те отношения; всегда бывает умнее и выгоднее развязывать нити, вместо того, чтобы разрывать их. Чем осторожнее будем мы следовать по нашему пути, тем благодарнее будет нам императрица.
Гречанка снова заняла место возле графа, и они, как ни в чём не бывало, принялись вдвоём за прерванный завтрак, не обращая внимания на тревогу на улицах.
Серра занимал простую комнату в гостинице «Белый олень» в центре города. Он выдал себя за торгового агента из Берлина; его паспорт был в порядке, он имел сношения с служащими в конторе торгового мореплавания, а также с различными торговыми домами в Варшаве и благодаря тому, что в остальных отношениях вёл тихую и уединённую жизнь, он не возбуждал к себе внимания ни в самой гостинице, ни со стороны польской и русской полиции. Писал он много; на столе в его комнате лежали бумаги, испещрённые цифрами, и никто не подглядывал за тихим постояльцем, беспрерывно погруженным в усердные занятия.
Он и теперь сидел за своим столом и прилежно писал, от времени до времени отрываясь от работы с видом задумчивости и прислушиваясь к шуму на улице, откуда доносились всё более и более громкие голоса встревоженного народа.
— Я не доверяю обоим этим Потоцким, — сказал про себя Серра, — один из них слишком пристально поглядывает отсюда в сторону Берлина, а другой — в сторону Петербурга. Польша — это мутный пруд, в котором каждый хочет ловить свою собственную рыбу, а таинственное похищение короля разрушает все осторожные приготовления и заставляет действовать быстро. Пожалуй было бы хорошо, если бы я сам поехал в Вену с целью уведомить графа Виельгорского, чтобы он принудил государственного канцлера к быстрым мероприятиям, так как это настоятельно необходимо. Но тогда никого не осталось бы здесь для зоркого наблюдения за текущими событиями; Россия и Пруссия могли бы столковаться и поделить между собою добычу; точно так же могло бы удаться одной или другой из них забрать всю эту добычу целиком на свою долю. Фон Герне не был откровенен со мною, он таил про себя заднюю мысль; все его финансовые манипуляции прикрывают какую-то загадочную тайну, потому что они не способствуют финансовой комбинации, о которой я с ним говорил; я вижу всё это насквозь, меня он не может обмануть, и это внезапное исчезновение короля приведёт к быстрой развязке всего, что творилось втайне. Моё донесение настолько откроет глаза графу Виельгорскому, насколько я в силах сделать это; тем временем я успею подготовить всё с тою целью, чтобы, когда соберётся сейм, партия саксонского принца могла действовать скрытно во избежание, по крайней мере, слишком поспешного решения. Я приобрёл достаточно друзей; маршал Сосновский вернулся из Могилёва в сильнейшем ожесточении; он пустит в ход своё влияние и всё ещё может быть поправлено, если мы будем опять и опять сорить деньгами; государственный канцлер должен доставлять нам в изобилии средства, в которых мы нуждаемся; ещё сегодня же необходимо отправить надёжного агента к венской торговой компании с моим донесением.
И Серра вновь принялся усердно писать. Тут после краткого стука отворилась дверь. Лакей гостиницы сказал:
— Господин Серра у себя дома; войдите, милостивый государь.
Серра поднял свой взор от работы. Он казался раздосадованным тем, что его побеспокоили; ему, как видно, пришло в голову, что посетитель явился по делу, как это часто случалось в течение дня. Но он побледнел, и перо выпало из его дрожащей руки, когда он узнал Акста, вошедшего в комнату со своим спокойным, непроницаемым лицом.
— Я очень рад, что тотчас застал вас дома, — сказал посетитель, подходя к столу и церемонно кланяясь Серре, — я почти боялся, что вы отправились в Вену с целью установить те деловые сношения, которые мы обсуждали с вами в Берлине, ввиду необходимости лично сообщаться с торговой компанией.