— Верный слуга имеет право на что моего, скачал он, и фон Фюрст утвердительно кивнул головой.
Только это маленькое общество и проводило до места последнего упокоения племянницу могущественного министра, пред которой когда-то восторженно преклонялось всё берлинское общество.
Граф Потоцкий велел наскоро устроить склеп, над которым впоследствии по его распоряжению должен был быть воздвигнут великолепный памятник. Он оставался у могилы до тех пор, пока склеп не был совершенно замурован, затем наклонился, поцеловал землю, насыпанную поверх склепа, взял горсть её в свой носовой платок и спрятал у себя на груди.
Акст также остался с ним, после того как канцлер и флигель-адъютант уже удалились.
— Теперь вон, — вскочив, воскликнул граф, — вон отсюда! Ежегодно в памятный день этой ужасной утраты я буду появляться и молиться здесь; однако мои воспоминания будут прикованы не к могиле, отнявшей земную, бренную оболочку, но к просветлённому духу, вознёсшемуся к чистым высотам светлого неба; я вновь обрету его, когда покончу свой жизненный путь достойным этого светлого ангела образом.
— Да благословит вас Бог! — всхлипывая произнёс Акст. — Хотя вы много потеряли и потерпели много горя, но всё же я считаю вас счастливцем, так как вы можете умчаться из этих мест горя и найти силы в новой жизни, в то время как я... о, Боже мой...
Он закрыл лицо руками и горько заплакал.
Глубоко взволнованный Потоцкий пожал его руку.
— Бедный! — сказал он. — То, что вы называете счастьем и что, пожалуй, и впрямь — счастье, должно достаться и на вашу долю. Сопровождайте меня! мой дом пусть будет для вас родным.
— Боже мой, — воскликнул Акст, — такая милость была бы для меня величайшим благодеянием; но я не могу принять её, я на службе.
Граф подумал и сказал:
— Я намеревался сегодня уехать, но ради вас останусь до завтра; приходите завтра утром ко мне в гостиницу.
Он быстро повернулся и удалился отсюда, а Акст опустился на колена возле могилы и стал тихо молиться.
Граф Игнатий тотчас же написал письмо королю и отослал его с нарочным к дежурному флигель-адъютанту.
Поздно вечером он получил ответ, содержавший отставку Акста и разрешение поступить на службу к Потоцкому.
В избытке благодарности и умиления верный слуга павшего министра, узнав об этом, поцеловал руку графа, и через час они уже покинули Берлин.
Горничная не пожелала расстаться со своей родиной. Граф назначил ей щедрую пожизненную пенсию. Клетка же «Лорито» стояла на заднем сиденье дорожной кареты. Граф вынул из неё преданное животное и держал его у себя на пальце. Птица нежно ласкалась к нему и время от времени повторяла, подражая плачущим голосам, которые она так часто слышала в последние дни:
— Игнатий, Игнатий!
ЭПИЛОГ
Графиня Елена Браницкая уехала в свой белостокский замок и с лихорадочным нетерпением ждала там известий из Берлина, но, прежде чем она получила их, ей подали письмо с чёрною печатью с гербом графа Потоцкого. Дрожащими руками она вскрыла его. Письмо содержало следующее:
«Убивают ядом и кинжалом, но ещё позорнее убийство ложью и клеветою. Мария фон Герне, которой принадлежало моё сердце и будет принадлежать вечно, умерла. Господь воздаст должное убийце. Если она желает добиться прощения, то пусть путём церковного покаяния станет достойною того, чтобы милость Божия простила её — я не в состоянии. Игнатий Потоцкий».
Графиня с громким криком бессильно упала на землю. Долго лежала она в нервной горячке, и, когда снова встала на ноги, её волосы поседели и она казалась на много лет состарившейся. Она редко покидала своё белостокское имение и после того никто не видел её улыбающейся.
Уголовное отделение берлинского сената представило свой отзыв о государственном министре фон Герне. Мнение сената заключалось в том, что фон Герне за многочисленные тяжкие преступления должен быть лишён чинов и уволен от должности, а затем наказан пожизненным заключением в крепости. Когда канцлер фон Фюрст представил этот приговор королю, Фридрих утвердил его. Всё состояние опального министра было конфисковано компанией торгового мореплавания.
Комиссия, занимавшаяся выяснением дел фон Герне, сообщила королю, что ссуды, данные министру компанией торгового мореплавания и превышавшие миллион талеров, могут быть покрыты имуществом фон Герне, если при конкурсе воспользоваться законным фискальным преимущественным правом.