- С этими синяками под глазами ты выглядишь, как зомби, - прощебетала мама, войдя в мою комнату. – Ты что, не спала всю ночь?
- Обычно мамы ругают подростков, что они смотрят телешоу вместо сна, - пробубнила я, нанеся под глаза слой консилера.
- Хорошо, что я необычная мама, - она подошла ко мне и взяла расческу. – К тому же, «Топ-модель по-американски»[1] заслуживает того, чтобы не спать по ночам. Я вот до сих пор мечтаю о Найджеле Баркере[2].
Плавными движениями она стала расчесывать мои волосы. Мне срочно нужен кофе, чтобы проснуться. Я встретилась взглядом с мамой в зеркале.
- Да уж, с такими синяками ты точно не сможешь улыбаться глазами[3], - она наигранно выпучила глаза, а я рассмеялась.
- Я научусь делать макияж, - решила я, - буду делать смоки айс и заставлять других улыбаться глазами, мама.
- Для начала неплохо бы научиться наносить консилер, - она повернула мое кресло и взяла спонж со стола. – Учись, пока я жива. Ты все-таки суккуб.
В тот день в восьмом классе я впервые захотела стать визажистом. Я сделала вдох-выдох, закрывая глаза.
- Луни? – в ванную вошла Венера. – Я хочу писать.
- Да, конечно.
Я положила консилер на столешницу и пододвинула детский стульчак со ступеньками.
- Дядя … внизу, он там спал?
Я не привыкла слышать такие вопросы от Венни. Она никогда не видела маминых ухажеров, и я должна была догадаться, что не я одна слышала присутствие мужчины в доме.
- Дядя полицейский охранял наш дом от очень плохих людей.
- Они не слушались маму? Плохие.
- И не только, милая, - я погладила ее по голове, отмечая прикосновением мягкость ее волосиков.
- А где мама?
На глазах собрались слезы. Мне нельзя плакать перед сестрой. Я собралась с силами.
- Мама уехала, - я не смогла сказать ей правду.
- И когда она вернется?
Венера говорила с паузами, и ее слова продлевали мои мучения. Этот момент я прокручивала несколько раз в своей голове, но я так и не готова была услышать вопрос о маме.
- Она …
Не вернется? Наша мама умерла, милая. Ее убил мужчина – психопат. Кстати, какое платье ты наденешь в аэропорт?
- Она уехала очень далеко, а еще я решила взять тебя с собой в Париж.
- Но я хочу с мамой.
Мое сердце разбивалось на мелкие осколки. В дверь постучали, и этот стук стал для меня передышкой.
- Луна?
- Занято! – закричала Венни.
Я ей улыбнулась, пытаясь выглядеть искренней. Дети чувствуют, когда что-то не так.
- Мы скоро, - добавила я. – Ты пописала?
Венера вздохнула и кивнула, и тогда я открыла дверь. Тайлер выглядел не лучше меня.
- Сколько кофе ты выпил? – спросила я.
Он прошелся по мне взглядом и заглянул за мою спину.
- Эй, Венни, да?
- Это твой муж? – сестра нахмурилась, глядя на мужчину за моей спиной.
Смущение залило мои щеки жаром.
- Нет, это дядя полицейский.
- А, - Венни подошла к раковине, к которой не дотягивалась, - руки.
Тайлер стоял неподвижно, и его поза меня напрягла. Он смотрел на меня, скрестив руки на груди и хмурясь. Что-то в его взгляде заставляло мои колени дрожать, и вовсе не от возбуждения.
- Что-то не так? – спросила я шепотом.
- Потом, - он указал на раковину и Венеру, - жду на кухне.
- Говоришь так, будто это я гость в этом доме.
- Я здесь не гость.
Тайлер оставил меня наедине с сестрой. Я помогла ей помыть руки, и мы вместе спустились на первый этаж. Я удивилась, когда увидела завтрак на столе. Аромат стоял чудесный. Хрустящие тосты лежали на тарелке рядом с фруктами, которых у нас не было со времен маминого романа с тем политиком, жареный бекон и омлет у каждого лежал в тарелке. Три порции. Как раньше. Только теперь на мамином месте сидел Тайлер.
Рядом с тарелкой для меня стоял стаканчик с кофе. Аппетита не было.
- Я выпил все ваши остатки кофе, - Тайлер принялся за завтрак.