ИСПОВЕДЬ ВЕТРУ (Посвящение репрессированным поэтам)
Слезы крови не солонее! Даровой товар, даровой! А.Галич
Дороги строятся для того, чтобы по ним путешествовали люди. И книги пишутся для того, чтобы их читали и слушали люди, просвещаясь, самосовершенствуясь, облагораживаясь. А зачем строятся тюрьмы, только ли для того, чтобы содержались в них нелюди ??? А что становится с теми дорогами и с теми книгами, если по тем дорогам не ездить и не ходить, а тех книг не читать и не слушать?.. А тоя бывает с теми народами, если их поэтов за сочинение и песен как завзятых преступников сажают в тюрьмы, а затем с молчаливого согласия сограждан их тайком, без суда и следствия убивают? Зарастут там дороги, истлеют там книги, а люди тех стран и сами с вскоре взмолятся свету оконца в сырых казематах; и песни будут сочинять тоже сами вместо погибших поэтов, страдая в неволе. И изъясняться они будут не с долиной цветов, не с березами и тополями, а с колючим забором в зонах концлагерей, на ударных "комсомольских" стройках коммунизма... Кому же из них посчастливится оттуда как-то вырваться и сбежать в эмиграцию, те будут за границей до конца своих дней бояться вспоминать о лагерных ужасах, чтоб не сойти с ума, слезно каясь в прежней своей беспечности да исповедуясь ветру с родной стороны...
АРГУМЕНТЫ ВЕРЫ
Измучен жизнью, коварством Надежды, когда им в битве Душой уступаю. И днем, и ночью смежаю я вежды И как-то странно порой прозреваю. Аф. Фет
В одной из древнехристианских притч рассказывается о том, как наставник, проводя обряд крещения, доводит своего ученика до полного удушья, окуная его головою в воду, и когда тот начинает отчаянно вырываться, учитель с иронией вопрошает: "Чего ж ты вожделеешь? Воздуха иль истины?" Таким образом, религией христиан предполагалась возможность постичь суть бытия на путях самопознания, при предельном духовном сосредоточении своем на определенной цели, чтобы прозреть, уловить миг божественного озарения. А еще ранее человек, суды по всему, знал наперед и многие приметы лихолетья. И средствами прогноза был астрологический культ, только уже основанные на благоразумной вере, который позволял точно знать, что будет через месяц. через год... Невероятной прозорливостью обладали и вожди язычников. Предзаданность всех процессов жизни они видели в полном своем единстве с окружающей средой. Человек, считали они, сливаясь со средой, должен созерцать природу, а не анализировать ее, восхищаться ею, не выпытывать у нее тайну... Понятия о равновесии, диалектике и гармонии служили людям в те времена для выработки целых систем сверхзнаний, так необходимых им для своего выживания. Настоящие мастера этих знаний достигали настолько полного единства со всем, обступавшим их миром, что становились абсолютно неуязвимыми для всех своих врагов и даже удавалось избегать многих опасных болезней, уж не говоря о чудодейственном врачевании, потому что мри брал их под свою защиту. "Никакие горы добра не отменят, не искупят и не оправдают самого малого зла," - гласит одна из главных заповедей древних. И в ней - мудрость... Аргументом веры для наших предков были не демагогические словесные хитросплетения о великих свершениях из уст своих верховных, как у нас, наших всегда недобрых, всегда бездарных сегодняшних и вчерашних генеральных, - а образцом для подражания и возвеличивания были только прирожденные способности каждого члена общества. Их предводителем и кумиром всегда был неистовый художник, аналитик-мудрец, идеолог-святой, ученый-пророк. В этой системе ориентации, благодаря исключительным способностям жрецов и вождей, позволяло им хорошо закрепляться на земле, хоть и были они слишком слабы перед огромным потоком демонических сил. Что сталось бы с нами тогда, проповедуй они, как мы сегодня пропагандируем повсеместно, порнографию, насилие, зло? Зная по нашему собственному опыту, к сожалению, можно быть уверенным в том, что художник стал бы холодным, омерзительным монументалистом, нагнетателем страха в незатворенные души людей; святой - грязным бесстыжим циником, оскорбляющим радость самой жизни; мудрец - слабоумцем, достойным, как малое дитя, жалости и презрения. А пророк. лишившийся умственного зрения, - беспомощным слепцом, без жгучего слова божьего он обратился бы в глухую немоту, в слепого поводыря слепых...
ВЕЧНАЯ ТАЙНА
Ищите бога, и тогда будете жить. Пророк Амос
Не надо пускаться в словесную эквилибристику, не надо вскрывать все глубинные пласты художественных произведений, чтобы определить их эстетическую суть, а нужно лишь бегло взглянуть поверх этого слоя ирреальностей и присмотреться к нему поближе, чтобы уяснить себе получше, что же такое скрывается за самими понятием художественность? Какими она измеряется критериями? Где начинается подлинное искусство, и как отличить художественное от ремесленной поделки? На эти волнующие многих вопросы в конкретной оценке можно сказать, наверное, лишь одно: вне красоты нет искусства, и феномен красоты содержит некую тайну вечного, которая постигается внутренней интуицией, эстетическим вкусом каждого, в зависимости от его уровня культуры и врожденных способностей, когда изображаемый предмет художественности, выполненный посредством кисти, пера и всякого иного инструмента, полностью удовлетворяет катарсис переживания у зрителей или слушателей, сходные по чувствам и мысли с тем, как они были задуманы автором и воплощены им в том или ином произведении искусства. Истинное искусство дает воплощение нашим снам и мечтаниям, преображает окружающую нас повседневность, делая ее то ослепительной и фантастической, то мрачной и грубо зримой со всей своей жестокой неумолимостью. Если в первом случае она наполняет нас восхищением и радостью жизни, то в другом заставляет и страдать, и плакать, и думать о вечном. По мне, так только то вполне художественно, то "отверзли вещие десницы" автора, что выстрадано им, прошло через его сердце идеализированным сгустком обожествленной квинтэссенции, которая способна согревать и жечь сердца людей... Эстетический запах красоты доступен и присущ лишь тем литературным произведениям, которые пронизаны роскошными мыслями, пропитаны сложными чувствами и выражены красочно, пестро пьянящими, душистыми словами, разноцветье полевое украшает не только альпийские нагорные долины, но и облагораживает зачахший от хлама наземный пустырь...
ЗИМНЕЕ...
Снежная равнина, белая луна, Саваном покрыта наша сторона, И березы в белом плачут по лесам. Кто почил здесь? Умер? Уж не я ли Сам? С.Есенин
В средней полосе России зима вторгается, часто не спросясь, внезапно, располагаясь основательно, прочно, надолго. Если вчера еще моросил тихий дождь по золотистым вершинам деревьев и всюду по-северному упрямо еще зеленели в пойме луга, то уже сегодня, в самое раннее утро, все как-то странно изогнулось, испуганно забилось в смятении и замерло от холода под тяжестью нахохлившегося снега, который за одну лишь беспутную ночь всюду наделал уйму переполоха; и даже трудно бывает иногда сразу узнать все то, что было еще вчера таким до боли родным и близким, таким, до самых слез одухотворенным благоговейным... Скучившиеся повсюду березки, разноряженные в богатые зимние уборы с затейливыми узорами, будто стайка девиц, сговариваются между собой о чем-то таинственном и сокровенном и своей форсистой походкой и статью крутых бедер, выделявшихся из-под новейшей модной одежды, рождали в сердце красивую сказку о заснеженном царстве далеких миров. Заиндевелая белизна, умиротворенная глубокой тишиной и ядреным морозцем, пощипывала, знобила, слепила. Занозой покалывая в стылой груди, крепкая свежесть воздуха першила в горле, перехватывая дух. Снег под ногами хрустел скрипучим баском, и липкие его снежинки не таяли, не осыпались, а точно удерживались сильным магнитом, как удерживает нас под собой земля... Меланхолическая грусть навевалась необозримым белым саваном пышных и торжественных снегов, своей однотонностью, своей безликостью: в безжизненном мире - безжизненные мысли... Тяжелые мысли приходят на ум, наверное, тогда, когда плотский дух бесстрастен, угнетен безвозвратным промахом прошлого, а тоска переходит яростно в наступление... Трезво, безжалостно звучит тогда приговор, но не суда людей, предвзятого, несправедливого, а собственной совести, холодной, бесчувственной, но чистой, как первый снег...
ВЕСЕННЕЕ
Какой-то тайной жаждою Мечта распалена И над душою каждого Проносится весна. Аф.Фет
Утомительно долгим кажется истощенному взору всякая смена времени года, особенно те, вечные истязающие ожидания пришествия нового, что приносит с собою весна. Когда половодье разлитого ею всюду чувства насыщается почти осязаемым светом тепла, способного магически все исцелять и оживлять, вдыхая во все уставшее что-то свое: новое, радостное, счастливое. Когда легкое ее дуновение, оживляя все прошлое в нашем нафантазированном сознании, доносит обонянию знакомый аромат чьего-то сдавленного и робкого дыхания, сладостно напоминает трепетную ласку чьего-то шаловливого, непослушного локона у самых наших губ, глаз и шеи. Когда одинокие разрозненные звуки звонкой капели, сливаясь в многоголосые хоры, создают произвольные, божественно обжигающие душу мелодии, взывающие все к платонической любви. Когда одухотворяясь, смягчается израненная грубой жестокостью черная повседневность, и во всей природе, просыпаясь, наряжается жизнь. Когда на полях, озерах, реках, в лесах, оврагах, глубоких пещерах, на пиках горных вершин, в недрах земли и на море все, пробуждаясь, вздымается, набухает, прорастает; все пенится, гудит, шумит, ухает; все визжит, мычит, воет; все ревет, свистит и плачет. Когда песнь о тайне любви в страстном порыве испытывают и звери, и птицы, и жучки, и паучки, и легкокрылые бабочки. Когда все это красочное многоцветье жизнерадостного действа благословенно направляется и осветляется воссиянием всех высших Начал...
ЛЕТНЕЕ Легенда о цветке
Кто-то теплым тихим светом Напоил мои глаза. С.Есенин
Всем на свете: рождением своим, всею жизнью своей мы обязаны вечному светочу жизни лотос-цветку. Жизненным соком, жизненной силой одаряет мать-природа. Жизненным светом, радостью света нас озаряет Родина-мать. Бывает, что в жизни однажды ты выиграл схватку в неравной смертельной борьбе, без единого шанса, и тебе повезло. "Я вышел! Я выжил!" - ликует в порыве сознания и хочешь от счастья объять необъятный в созвездиях мир: радует солнце, радует месяц, радуют звезды на небе; синь - цветком окропился зачахший пустырь... И шлешь благодарность ты щедрому солнцу, низкий поклон посылаешь ты месяцу, звездам далеким и чтишь благодарно "звезды земли"... Но если один ты, но если вдали и забыт ты, душе безотрадно все это и лишь сердцу больней... Боль сердца, боль души не затравить вином, не заглушить земными благами. Ни власть, ни богатство, ни сладость утех не в силах унять твою ностальгию. Горькой скорбью гложет душу она по отечеству: сладостно грезятся в снах на безродной чужбине то завьюженные, то цветущие дали отчизны... У каждого племени, у каждого народа, великого или малочисленного, с незапамятных времен существуют свои, особенные символы - объединения, олицетворяющие каждую нацию и концентрирующие вокруг себя всю физическую, всю духовную силу этого народа, его богатство и мощь. Притягивая к себе ростками хрупкого тотема, они сближают и роднят людей между собой, сближают и роднят человека с миром природы со всем тем, перед чем мы преклоняется, чем гордимся, что воспеваем мы. Это - солнце, это месяц, это - звезды, это - горы, это - степи, это - море, реки - это, звери - это, птицы - это, и леса, и поля, и луга, и, конечно же, цветы: инфантильные розы, галантные тюльпаны, тугогрудые лилии, девственные гвоздики, умиленные незабудки, тоскующие васильки, недотроги колокольчики... недаром на Руси изначально все люди были языческой веры - веры многобожия. Насколько ревностно и фанатично они поклонялись солнцу, богу Яриле, настолько же ими почитались и другие символы-олицетворения, наделенные глубоким иносказательным смыслом. Птицы воспринимались ими как вольница, колос ржи - плодородием, лес - богатством края, а цветок колокольчика был для русичей талисманом чудодейным, где незримо витает таинственный дух "изумрудной каплей росы". Много разных дорог я прошел по земле. Был на западе, севере, юге, востоке. Жил в горах и в тайге, и раздольной степи. В диких ущельях и на склонах предгорий видел тюльпаны - желтые, красные; чудные маки, дивные розы. Видел в степях разноцветья пожары. Видел лесного я ландыша жемчуг... Сплошь они радуют краской, чаруют, но нет в них того, залихватского, бойкого неистового русского, что влечет, что зовет, чем манят нас к себе зазывные бубенцы колокольчика... Будь ты отвержен, отторжен согражданами, будь обречен и терзаем сомнениями, пусть с неотвратной судьбой обручен ты, - тех чувств не усыпит, не сдержит холодный рассудок... И сердце защемит, и голос сорвется, на глаза навернется слеза, если нечаянно увидишь тот цветик волшебный, если к нему прикоснется рука. Все тяжкие думы, все тяжкие беды, как тучи рассеет их луч чудотворный. Исчезнут заботы, исчезнут тревоги, сердце забудет обман, неудачи и станет, как в детстве, беспечно-легко на душе. Взору предстанут бескрайние дали: марева синь. Голубая страна, колокольные перезвоны... Рыскали скифы в том крае привольном в поисках тщетных чудо-цветка. Опустошительным смерчем был набег печенегов. Грозной лавиной стекались татаро-монгольские орды. И швед, и француз, и воинственный немец в марше походом искали удачу. Наглой дерзости той не вытерпел колокольчик - цветок, чародейный цветок. В ярь разгневанный чужеземцами, волшебством своим в бронзу-золото воплотился он, в звонкий колокол обратился он да могуче запел, заревел, загудел, задрожал, призывая Русь на священный бой, поднимая Русь на смертельный бой... Собиралась Русь. Поднималась Русь. Был священный бой... Был смертельный бой... Ворог битым был, мрак рассеялся. С обожженной земли - буйство поросли: произрастают сады, расцветают цветы. И по нынешний день на Святой Руси изваяния те позолотою отливаются, их могучий трезвон разливается... Дзинь! Бум! Бом! Дзинь! Бум! Бом! Раздается в эфире мелодичный и стройный напев колоколов. Для живых тот божественный звук - песнь песней, это песня зари! Всем усопшим, погибшим в память о них, во славу их - это реквием вечности. Это вечности гимн!!!