Да и загаженные обочины нередко стали чистить люди в дорожной униформе, то есть государевы слуги, а вот загаживать их продолжают водилы-частники, которые плевать хотели на мир вне кабины.
И, кстати, именно это обстоятельство научило меня не заявлять по-дурацки, что государство – это всегда плохо, а либерализм – всегда хорошо.
Просто я действительно не могу понять, отчего русский человек, согласившись передать часть своих прав государственной монополии (дороги – это ведь госмонополия, дорогу не может построить ни Алекперов из своего кармана, ни целый «Лукойл»), не может потребовать от царя строительства автобанов. И отчего царь, могущий провести и войну с братьями во Христе, и зимнюю Олимпиаду устроить на юге, не может построить банальных дорог. Загадка. Непостижимость. Я не про конкретного царя – и Екатерина не могла построить, чему свидетелем Радищев, и Александр не мог, чему свидетелем Пушкин, и Николай, чему свидетелем де Кюстин. Гитлер у немцев почему-то мог, а у нас Сталин – уже не мог.
Может, нам нужно просто дожить до времени, когда мы почешем-почешем репы, и скажем: ну их на хрен, эти дороги. Не умели строить, не умеем и не будем уметь – давайте-ка перескочим через этап, как предлагает, например, знаменитый дизайнер Владимир Пирожков. Тот самый Пирожков, который работает в дизайн-центре Toyota в Ницце, и который руку приложил и к «Сухому», и к Citroen C3. Идея его в связывающих страну беспилотных воздушных линиях (для летательных аппаратов которых Пирожков придумал сверхлегкие губчатые корпуса из металла с газом). Пирожков считает, что так будет и быстрее, и дешевле.
А возможно, мы свои автобаны просто еще не выстрадали. Как французы выстрадали кровищею революции право быть прекрасной Францией (с отличной, кстати, системой дорог, а также скоростных поездов и поездов метро, превращающихся в электрички).
Потому что, есть такое предположение, трехдневная пробка на М10 – просто репетиция того, чего все обреченно ждут. Репетиция времени «Ч», когда Москва застынет в Великой Пробке, и будет стоять и день, и два, и три. И не расчистит проезд ни ФСБ, ни ФСО. И больные будут умирать в «Скорых», а женщины рожать на задних сиденьях, а мужчины мочиться в штаны, потому что не открыть будет дверцу. И только всадники черные на конях бледных будут лететь с востока на запад, давя копытами «мигалки», вдоль трассы М10.
Про которую я до этого снегопада знал практически все – кроме того, что она официально называется трассой «Россия».
2012
45. Участковый, начальник и другие приятные люди//
О том, как и во что превращаются люди внутри государственной машины
Я вот думаю – как получается, что милейшие люди, стоит им объединиться во имя общего блага, производят в итоге черт-те что? Например, современную Российскую Федерацию?
В один замечательный день катящегося к закату 2012 года я гулял по парку, слушая по mp3-плееру философа Фридриха Ницше, устами Заратустры внушавшему мне, что человек есть то, что следует превзойти.
Было несказанно хорошо.
И в момент апогея, когда в пещеру к Заратустре явились и два короля, и тень Заратустры, и орел и змея Заратустры, и далее по списку, – зазвонил телефон.
Звонил майор полиции Васильченко Александр Витальевич, старший участковый уполномоченный полиции отдела МВД России по Тверскому району города Москвы.
Который с некоторым даже сочувствием поинтересовался, действительно ли я 25 марта 2012 года, выступая по «Радио Свобода» в программе «Час прессы», произнес: «Российские мужчины настолько ничтожны, настолько омерзительны, настолько продажны, настолько слабы, что будь я женщиной в России, Господи, я бы лесбиянкой был…»
И хотя адвокат Резник Генри Маркович советовал: «Запомните, Дима, на всю жизнь: чистосердечное признание облегчает душу, но сильно удлиняет срок», – я дрогнул и чистосердечно признался.
Глупо было бы отрицать, что я дурного мнения о соотечественниках, собратьях по полу, хотя дело не в отдельно взятой стране. Просто в тех царствах-государствах, где стая признает лишь альфа-самца, прочие мужики автоматом превращаются в бета-самцов. А бета-самцы в порядке компенсации кошмарят нижестоящих до уровня сигма-самца, – и так далее, вниз по вертикали. Массовый продукт такого общества – омега-самец, злобный, мстительный, но перед начальством раболепный. Воспевающий стаю и кусающий выбивающегося из нее. Причем начинается омега-самцовость уже на верхних этажах иерархии. Знаю я одного примата, поющего аллилуйю крепостному праву (ему симпатичные знаменитые рабовладельцы) – так он, представьте, занимает должность зампреда… Впрочем, умолкаю. Резник научил…