– Двести тысяч километров в секунду, околосветовая скорость – объявил Кьюз.
В глубоком космосе свободный от плотной атмосферы и гравитации корабль разгонялся всё быстрее и быстрее, шестизначные цифры изменялись так, что Кьюз перепроверил исправность своего анализирующего квантового компьютера. В иллюминаторах продолжали полыхать сгустившиеся потоки плазмы, но структурная прочность внеземного корабля казалась умопомрачительной. Мэшэр почувствовал, как поверхностные сенсоры его скафандра передали прикосновение руки Трэги. Когда на воздушной проекции экрана компьютера на мгновение высветилось значение 299 792 километров в секунду, Кьюз услышал ожидаемый звуковой сигнал о достижении световой скорости. Он тут же сменился более продолжительным, сообщающим о сверхсветовой скорости. Одновременно корабль осветился на долю секунды ослепительной белой вспышкой. Цифры быстро превысили значение триста тысяч километров в секунду и почти моментально превратились в триста одну тысячу.
– Сверхсветовая скорость, и продолжает расти! – объявил всем Кьюз по внутренней связи. – Наши атомные часы не будут работать.
Мэшэр почувствовал, как его на мгновение слегка вдавило в сиденье. Он взглянул на свою проекцию цифр и крепко обнял Трэгу, чего обычно не позволил бы себе из-за рабочего этикета. Трэга кротко приникла головой к скафандру командира экспедиции. Время атомных часов в шлеме остановилось, секунды и доли секунд неестественно застыли. Посмотрев в иллюминатор, Мэшэр увидел, что пропали звёзды, галактики и туманности, а фон стал непривычно чёрным, без каких-либо оттенков. Ничего не указывало на то, что они продолжают лететь. Но мелькавшие на визоре шлема цифры скорости уже перевалили за пятьсот тысяч километров. Корабль казался ненасытным, но благосклонным чудовищем, стремившимся поглощать астрономические расстояния для сокращения времени полёта. Мэшэр знал, что корабль должен был достигнуть конечной скорости два миллиона километров в секунду – в шесть раз больше скорости света. Теперь это уже не казалось блефом инопланетных умов. Эйнштейн не мог предвосхитить их физику, расширенную за общепринятые рамки так же, как это сделал сам Эйнштейн с физикой Ньютона. Командир экспедиции упёрся спиной в борт, чувствуя, как Трэга по-прежнему держала его за правое запястье.
– Мне кажется, что мы зависли на месте – признался Мэшэр.
– На такой скорости мы потеряли вестибулярное ощущение полёта, это у всех нас – объяснила Трэга, глядя на физиологические данные участников экспедиции.
Мэшэр почувствовал, как по внутришлемной связи её тревожный, но шелковистый голос овеял его уши, словно морской бриз. Красный трезубец греческой буквы «пси» на её скафандре, казалось, был теперь больше, чем просто символ. Он был талисманом. Или может это зелёные глаза Трэги отгоняли всякое зло?
– Что у нас по анализу тяги корабля? – спросил Мэшэр Кьюза.
Физик экспедиции в недоумении покачал головой. Анализ его квантового компьютера в этот раз продолжал быть не вполне определённым.
– Бесконечное преобразование взлётного импульса в самого себя с последующим кратным увеличением без видимого двигателя и топлива – протянул Кьюз. – В теории прекрасно, но физический процесс за гранью понимания.
Мэшэр ещё больше оперелся о борт, казавшийся таким же податливым, как и пол. Даже на таких скоростях корабль вёл себя практически безукоризненно, гордо демонстрируя людским гостям свою несокрушимость. «Очевидно, так и должно быть, иначе все внутри него давно погибли бы» – подумал про себя Мэшэр. От контакта с неизвестными материалами, выдерживающими сверхсветовые скорости, было немного не по себе. Как командир экспедиции, Мэшэр пытался сохранять хладнокровие, но чувствовал, что рядом сидевшая Трэга знала о нём больше, чем остальные.
– Что-то в этом есть, когда мы смотрим друг на друга в такие моменты. В таком корабле, на таких скоростях – произнёс Мэшэр в сторону Трэги.
– Да, это невыразимое ощущение – быстро ответила она. – И как будто все наши заботы остались вместе с Марсом невообразимо далеко
– Пятьсот тысяч километров в секунду! – внезапно раздался окрик Кьюза в шлемах скафандров.