— Нет, просто устала. Скорее бы кончились экзамены. Скорее бы работать. Ты знаешь, Павлик, я хочу туда, где много-много зелени. Целыми бы днями бродила по лесу. Или по лугам. И чтобы птицы пели…
Голос ее вдруг опять пресекся. Она схватилась за живот и стала медленно сползать с кресла. Я успел подхватить ее. Она была удивительно легка.
— Опять приступ. Положи меня на кровать. Это сейчас пройдет. — Рот ее судорожно искривился, казалось, она заплачет.
Испуганно я уложил Ирину в ее комнатушке. Пожелтевшие листья клена заглядывали в окна. Застонав, она закрыла глаза. Лоб ее покрыла испарина.
— Выйди. Нет, сначала дай мне халатик. Переоденусь, Накрой ноги платком. Нет, не уходи. Побудь со мной.
Речь ее стала путаной и бессвязной.
Я совсем растерялся. Испуганно подал ей халат, укрыл ей ноги и, сев на низенькую скамеечку, взял ее беспомощные холодные руки.
— Может, вызвать врача?
Ирина слабо прошептала:
— Не надо, скоро пройдет. Не в первый раз. Сейчас пройдет. Согрей мне чаю.
Я поднялся, вышел в кухоньку, как вдруг раздался ужасный крик. Я кинулся обратно. Пытаясь сесть, Ирина упала на коврик перед кроватью.
— Отвези меня в больницу, — прошептала она.
Уложив девушку в постель и укрыв, я выбежал на улицу. Как назло, такси поблизости не оказалось. Только на другой улице на углу случайно наткнулся на свободное такси Шофер, пожилой человек с добрым простым лицом, не мешкая, подъехал к дому. Девушка лежала на кровати нее в том же положении, подобрав ноги к животу. Она не успела переодеться, была в одной рубашке. Смятый халатик лежал рядом. Поспешно одев Ирину, я бережно взял ее на руки. Она застонала, а на крыльце опять закричала жутким голосом. Каждый мой шаг приносил ей страдание. Я осторожно опустился на сиденье машины, поддерживая ее голову. Она затихла, закрыв глаза, казалась спящей. Голубая жилка на виске чуть вздрагивала.
В такси мы скоро приехали к больнице. Мраморные ступени вели к зеркальным дверям. Величественный, как Зевс, бородатый служитель в униформе важно распахнул обе половинки дверей, и я вошел с Ириной на руках в приемную, в которой стояли пальмы в кадках и висели на стенах картины в золоченых рамах. Мягкий полусвет ламп смягчал тона голубых стен и длинных занавесей на широких окнах.
Не выпуская своей ноши, я закричал:
— Доктора! Быстрее доктора!
Два человека в белых халатах подхватили Ирину и внесли в светлый, сверкающий чистотой кабинет. Врачей оказалось трое. Вежливые упитанные господа. Один из них, солидный как профессор, в золотых очках, моментально прощупал пульс, потрогал живот Ирины, чуть покачав головой в белой шапочке. Ирина застонала.
— Немедленно на стол! Приготовьте к операции! — приказал он появившейся девушке в белоснежном халате. — Приступ аппендицита… Не страшно, но живей, живей, мисс Харли.
Второй доктор, очевидно, главный, вынув какую-то книжку, обратился ко мне:
— Операция. Внесите двести долларов.
Я воззрился на него, не поняв сначала его слов.
— Вы о чем? Ах, о деньгах! Но у меня с собой нет, господин доктор.
— Как же вы везете больную без денег? Нужно срочно делать операцию. Операция стоит двести долларов. Внесите сейчас хотя бы сотню, авансом, а потом привезете остальную сумму. Не медлите, больной плохо.
— Хорошо. Ладно, но с собой нет. Но я привезу, привезу! Начинайте же операцию, пожалуйста, доктор!
— Так нельзя, молодой человек. Мы прооперируем, а вы вдруг окажетесь несостоятельным.
В это время Ирину положили на столик с колесиками, и она застонала.
— Ах, черт возьми! Операцию — быстрее! Ведь она умрет! — закричал я, чувствуя, что, если Ирина опять застонет, я брошусь с кулаками на врача.
Голос его изменился. Он сухо произнес, уже не глядя на меня:
— Вы что, не можете внести сумму? Извините, но у нас не благотворительное общество, а частная первоклассная больница. Везите ее в другую лечебницу, да поживее. Есть же больницы для неимущих.
Сжав кулаки, я крикнул:
— Какой вопрос о деньгах, когда дело идет о спасении жизни человека? Да как вам не стыдно!..
— Прежде чем везти свою жену, побеспокойтесь об оплате. А нет денег, везите в больницу для бедных. — Он отвернулся от меня, подав знак служителям не увозить столик с Ириной, и демонстративно отошел к шкафу с медикаментами и инструментами, матово поблескивавшими за стеклом.
Взяв Ирину на руки, я с проклятьями выбежал из кабинета. Миновав приемную, остервенело ткнул ногой двери. Перепрыгивая мраморные ступени, добежал до ворот с красивой эмблемой. По счастью, угрюмый шофер дожидался меня.