Вейланд заметно удивился, но, скорее всего, тому, что услышал вообще какой-то ответ. Северус продолжал держать лицо, больше всего желая по-магловски забористо выругаться. Ситуация, в которую он попал, — это не Мерлиновы кальсоны, а самое что ни на есть дерьмо! Ни рассказать, ни намекнуть. А ещё он теперь почти на сто процентов был уверен, что его утренняя дезориентация и отсутствие части воспоминаний — дело рук Альбуса. Тому, похоже, обета показалось мало, он решил и память на всякий случай подтереть, старый лис. Как же сильно Дамблдор хотел, чтобы об обстоятельствах пропажи Гарри Поттера не узнали министерские. Как же сильно! И всё равно просчитался, потому что не учёл в своих гениальных разработках такой незначительный (с точки зрения великого волшебника) фактор, как приятели мальчишки. Северус по разным причинам не терпел Уизли и Грейнджер: первого — за лень и нежелание хоть чего-то добиться в жизни, в отличие от его старших братьев, вторую — за напористость, когда не надо, желание выделиться и раздутое самомнение. Практически как Лили когда-то. Но чего было у них не отнять — они были хорошими друзьями. Северус даже удивился, когда эта парочка не стала оббивать пороги Больничного крыла и кабинетов Минервы и Альбуса. Выходит, что гриффиндорцы не по-львиному затаились и всё-таки нашли способ позвать на помощь для своего друга. Альбуса Дамблдора переиграла маглорождённая девочка и шестой сын из не шибко умного семейства Уизли! Северус, забыв о том, где и в каких обстоятельствах находился, позволил себе кривую улыбку и по изменившемуся лицу аврора понял, что только что подкинул ему новое доказательство своей причастности.
Видимо, уверившись, что перед ним находится если не непосредственный преступник, то как минимум соучастник, Вейланд принялся сыпать вопросами. Что за проступок совершил Гарри Поттер, кто зафиксировал нарушение правил, кто назначил отработку, у кого и где она проходила. Почему Северус Снейп не пытался поставить в известность Аврорат об исчезновении ученика, какие меры были предприняты администрацией школы, какие у него предположения, что произошло, где может находиться Гарри Поттер, кто запретил предавать это чрезвычайное происшествие огласке и так далее, и так далее. Иногда Северусу удавалось ответить, однако чаще всего он молчал, стискивая зубы, когда предупреждения от магии болезненно сковывало горло. Вейланд был профессионалом своего дела и определённо знал, что разговаривал с менталистом, потому что избегал смотреть в глаза и мастерски скрывал свои эмоции. Хотя что гадать, Северус и так понимал, что его дела плохи.
— Мистер Снейп, — когда вопросы пошли по кругу, кажется, в третий раз, Вейланд со вздохом поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок, — вы ведь далеко не глупый маг. Мастерство в зелья и должность декана не так-то просто получить. Почему вы сейчас ведёте себя, будем называть вещи своими именами, так по-идиотски? Думаете, мы не ничего выясним? Ничего не знаем? Мисс Грейнджер уже давно рассказала моим коллегам, как именно обстояли дела. Своим молчанием вы только усугубляете вину. Для явки с повинной поздно, конечно, но чистосердечное признание Визенгамот ещё может учесть.
Северус наградил его издевательским хмыканьем. Этот человек говорил про великодушие Визенгамота ему?
— Вы так уверены, что мне есть в чём признаваться?
— А вы можете назвать ещё кого-то в Хогвартсе, кому выгодно исчезновение Гарри Поттера?
Шах и мат. Северус вновь подавил желание выругаться. Он бы и сам не отказался от ответа на этот вопрос. Собственная память, неожиданно превратившаяся в прохудившееся одеяло (А ещё кого-то упрекал в завышенном самомнении, менталист хренов!), ничего не подсказывала, и всё же Северуса преследовало ощущение, что он прежде мог назвать имя, возможно, и не одно. Потребовать Веритасерум, что ли? Только чем он поможет? Зелье было сывороткой правды, а не возвращало утраченные воспоминания.
Но с точки зрения Вейланда всё было предельно ясно. Виновник произошедшего уже был назначен им, так что молчал ли Северус, отпирался или признавался во всём — для аврора, похоже, не играло особой роли. Уж не этого ли добивался Дамблдор? Для него всё, в самом деле, очень здорово складывалось. Пожиратель смерти, работающий в школе, — первый, кого обвинят в похищении Поттера. С наложенным вето Северус не сумеет оправдаться, зато Дамблдор избежит обвинений в том, что не уследил за столь ценным ребёнком. Ему достаточно будет лишь смиренно покаяться, что он дал второй шанс Пожирателю Снейпу, а тот предал его высочайшее доверие.
Гнев, родившийся от этой догадки, оказался настолько силён, что Северус с трудом мог держать его под контролем. Альбус не считал нужным посвящать своего будущего шпиона во все планы против лорда и уж тем более ничего не рассказывал о сыне Лили, отделываясь общими фразами, но столь откровенного предательства Северус всё-таки не ожидал. Альбус не раз говорил, что Северус и его связи в среде Пожирателей вскоре будут играть важнейшую роль, на фоне этого логично напрашивалась мысль, что Северус был нужен живым и на свободе. Однако, когда господина директора прижало, он, похоже, посчитал, что дешевле будет перестроить свой план, пожертвовав одной из пешек, чем пострадать самому.
— Так у нас никакого разговора не получится, мистер Снейп. Боюсь, я буду вынужден настаивать на применении Веритасерума. Можете не дёргаться, — «успокоил» его Вейланд, — Мы действуем по чрезвычайному протоколу. Решение Визенгамота на применение сыворотки правды в таком случае не требуется, и адвокат задержанному не предоставляется.
Северус скрестил руки на груди. Этот защитный жест давал призрачную видимость того, что он хоть как-то контролировал ситуацию.
— Я не возражаю. Несите Веритасерум, господин аврор.
Смерив его взглядом, Вейланд поднялся и подошёл к выходу из класса. Оставлять Северуса одного, само собой, не планировалось, и стоило Вейланду выйти, как в кабинет скользнул другой блюститель порядка, тот самый, чьи неприязненные взгляды Северус ловил на себе в Большом зале. Он тоже смотрел так, будто видел перед собой убийцу Гарри Поттера.
Когда вернулся Вейланд с порцией Веритасерума, Северуса мелко потряхивало. Он старался держать себя в руках, но получалось плохо. Одно упоминание Азкабана будоражило в памяти старые воспоминания о тех двух неделях, что Северус провёл в магической тюрьме. Чрезвычайный протокол, чтоб его! Десять лет назад именно по чрезвычайному протоколу шли суды над Пожирателями смерти. Можно не сомневаться, это означало стопроцентный приговор и Азкабан. Проклятье! Теперь двумя неделями он не отделается, никто не возьмёт Северуса на поруки. Дамблдор всё-таки предпочёл разыграть его карту и сбросить её раньше, чем планировалось.
С сывороткой правды набившие оскомину вопросы зазвучали снова, с той лишь разницей, что зелье вынуждало Северуса отвечать, а сопротивляться получалось не всегда. Уже по прошествии пары минут он хрипел и раздирал пальцами горло, в тщетной попытке добраться до того, что душило его изнутри. Какой Азкабан, ад начался прямо здесь. Веритасерум вынуждал делиться даже теми крохами, что сохранились в его памяти, Северус послушно открывал рот, и магия, наказывая, тут же затягивала на его шее удавку из острейших колючек. В какой-то момент пришло понимание, что это не Непреложный обет, иначе бы его просто выжгло бы изнутри, но легче не становилось. С каждым новым вопросом лицо всё больше горело от боли, а лёгкие — от нехватки воздуха. Пульс запредельно чистил, Северус весь взмок под мантией, сюртуком и рубашкой, но не успевал сделать ни одного нормального вздоха, не то что скинуть хотя бы мантию. В какой момент он сдался и перестал сопротивляться действию зелья, он не запомнил, но перестал, хотя не мог издать ничего, кроме невнятных хрипов, стонов и мычания. Мордредовы авроры и не думали прекращать пытку. Мерлин, да тут и ребёнок сообразит, что молчал Северус не по своей воле!
— Почему вы никому не сообщили о...
— Достаточно, Нил, — остановил своего коллегу Вейланд. — Мы так ничего не добьёмся, и действие сыворотки закончилось. Иди, доложи шефу.