— Так что бояться называть Волдеморта Волдемортом нет никакого смысла. Никакая кара от магии или проклятие никого не настигнет. Просто английские волшебники были изрядно напуганы им и тем, что творили его люди, но Волдеморта нет уже более десяти лет, его приспешники сидят в тюрьме. Продолжать бояться — глупо, во-первых, а во-вторых, это показывает, что ваше Министерство не особо-то и заботится о своих гражданах, раз уж не смогло убедить их в безопасности.
— Погодите, сеньор, ведь говорили же, что Волдеморт проклял должность профессора ЗОТИ в Хогвартсе!
— Кто говорил?
— Все. Даже профессор Дамблдор.
— Как интересно. Вот и подумай, Гарри, насколько это может быть правдой, с учётом того, что я тебе сказал.
Нахмурившийся Гарри снова кивнул, решив разобраться с этим немного позже. Вряд ли сеньор Росси хотел устроить ему именно что ликбез о проклятиях.
— Ситуация в Англии, Гарри, сейчас такова. Альбус Дамблдор арестован по подозрению в твоём убийстве и сокрытии сведений о крестражах Волдеморта. Обвинения очень серьёзные, так что заключения в Азкабан ему не миновать. Азкабан, если ты не знаешь, это ваша волшебная тюрьма. В вину Дамблдору ставят ещё то, что он не оповестил ни Министра магии об угрозе, ни Аврорат, ни кого-либо другого, а сам начал действовать. Ну и, конечно, про то, что крестраж не может существовать в живом человеке, англичан уже просветили. Это одна сторона медали. Другая заключается в том, сейчас активно начали расследовать исчезновение Северуса. — Сеньор заметно помрачнел. — Стало известно, что его допрашивали и пытали авроры, что с ним разговаривал Альбус. В «Пророке» упорно продвигают мысль, что Северуса убил Дамблдор, надеясь скрыть так своё преступление.
— Ка-какое преступление?
— Такое, что он намеренно отправил тебя в Запретный лес умирать. Сам лес ещё прочёсывают, но якобы уже нашли подтверждение, что вы с Северусом мертвы: обнаружили колонию акромантулов, которой вы попались, а после зачистки логова — ваши палочки. Кто бы ни заказывал у вас там сейчас музыку против Дамблдора, у него получается очень стройная теория. Теперь о том, почему это вдруг так взволновало моих соотечественников. Я уже говорил, здесь не любят Англию и Дамблдора. Впрочем, на всём континенте тоже. Дамблдор умудрился присвоить себе победу над Гриндевальдом, проведя всего лишь одну магическую дуэль. При том, что ни он, ни прочие британцы не берут в расчёт, что Гриндевальд воевал не один, у него была армия, да и чтобы сама дуэль стала возможной, многим волшебникам пришлось постараться. То, что почти шестилетнюю войну свели к одному сражению, никому не понравилось, Гарри, особенно русским колдунам, чья страна пострадала больше других.
— Зачем же его тогда избрали председателем МКМ?
— А всё это надувательство стало понятно позднее, увы, когда мнение об Альбусе Дамблдоре как о спасителе всего магического мира прочно укрепилось в сознании обывателей. Когда европейские маги поняли, что за господин окольными путями пробрался во власть и какие инициативы с собой принёс. В последние годы его идеи стали совсем уж вредительскими для волшебников, оппозиции удавалось их блокировать, но что он, что сама магическая Британия не переставали, хм, выпячивать своё «я». Поэтому правительства других стран сейчас очень пристально следят за тем, как лопается на твоей родине мыльный пузырь величия Дамблдора, делают выводы и проверяют информацию. Председателем МКМ ему, конечно, больше не быть, и свои позиции Англия потеряет, но всем важно понять, продолжают ли надувать нас дальше или нет. Так что тебя, скорее всего, ещё не раз будут спрашивать обо всех событиях в лесу и о том, что было раньше. Возможно, речь даже пойдёт в принципе о твоём первом курсе.
— А это какое имеет отношение? — удивился Гарри, которому не очень понравилось, что придётся незнакомым магам рассказывать о своей, мягко говоря, не блистательной успеваемости.
Вот Гермионе бы не стыдно было, она выложила бы всё, не дожидаясь вопросов. Но Гарри — не Гермиона… Вспомнив о ней, он тихо вздохнул. Раньше Гарри думал, что вот настанут летние каникулы, и он будет сильно скучать по Гермионе и особенно по Рону, ставшему его первым настоящим другом (Хагрид — не то, он всё-таки взрослый), а сейчас никаких особых чувств и не испытал. Наверное, всё перекрыли переживания из-за встречи с Волдемортом и страх за профессора Снейпа.
— Ну, спрашивать, какие отметки по каким предметам ты получал, вряд ли будут, не переживай, — развеселился сеньор. — Могут задать вопрос, как жилось в Хогвартсе, какие были уроки, хорошо ли, по-твоему мнению, вас учили или плохо. Программы в разных волшебных школах отличаются, а у Хогвартса из-за нововведений его директора она сильно упростилась. Я думаю, ты понимаешь, насколько плохо, когда из стен учебного заведения выходят слабо подготовленные волшебники. В свете твоего исчезновения все активно обсуждают и происшествие с троллем на Хэллоуин, и необеспечение должной безопасности студентов, и нападения на единорогов в нескольких милях от школы, и дракона, жившего в сторожке у лесника. Все эти происшествия по отдельности кажутся незначительными, ну, кроме дракона, но из-за них вместе взятых появилось очень много вопросов к Дамблдору, очень.
Обдумывая сказанное сеньором, Гарри помолчал. Так-то звучало не очень страшно, хотя, наверное, местная волшебная полиция тоже не порадуется, что он, первокурсник, влез в драку с троллем, а потом помогал спасать контрабандного дракона. Последнее же настоящее преступление! Только тогда Гарри об этом не задумывался, ему и в голову не приходило, что их могли серьёзно наказать, если бы поймали, а ведь Рон-то упоминал, что разведение драконов вне специализированных заповедников вне закона, за это и в Азкабан посадить могут. В то время Гарри было важно помочь Хагриду, своему другу, зато теперь Хагрид как будто бы ни при чём, а с Гарри спросят. Обидно!
— Ну, вы же говорили, что вряд ли мне откажут в убежище, — произнёс он неуверенно. — Я знаю, что надо будет говорить только правду, но это же ни на что не повлияет, да?
— Не должно. Гарри, это была лишь предыстория, так сказать, чтобы ты понимал, о чём дальше пойдёт речь. В расследовании пропажи Северуса всплыло ещё кое-что. Пророчество. Ты знаешь о нём?
Гарри бросило в жар. Пророчество! Вот оно что!.. Он знал, чувствовал, что на обсуждении Хогвартса и исчезновения самого Гарри ничто не закончится! На мгновение стало страшно донельзя, захотелось оказаться подальше отсюда, потому что сейчас настанет конец его сомнениям, и Гарри больше не сможет скрываться за надеждой, что профессор Снейп всё-таки не предавал его маму. Не стоило ждать хороших новостей, иначе бы сеньор Росси не стал так долго объяснять происходящее, оттягивая момент признания. Ему самому, похоже, неприятна была тема, которую предстояло поднять. Собравшись с духом, Гарри тихо сказал:
— Нет, только слышал, как Волдеморт сказал, будто профессор передал ему какое-то пророчество о Поттерах.
— Да, это так, — после недолгого молчания подтвердил сеньор. — Гарри, об этом с тобой должен разговаривать не я. Это ваше личное дело с Северусом. Но ждать, пока он очнётся, никто не будет, а я не хочу, чтобы ты... чтобы у тебя сложилось неверное впечатление.
— А разве тут может быть какое-то другое впечатление? — пробормотал Гарри дрожащим голосом.
У него уже выступили слёзы, и стало трудно дышать. Спрятаться бы, чтобы пережить это страшное понимание в одиночестве, чтобы сеньор Росси не видел и не слышал, как он плачет. Значит, профессор Снейп подвёл его маму и возился с Гарри, потому, что хотел искупить свою вину перед ней. И подробности не нужны: если пророчество касалось семьи Гарри, то это именно из-за него родители и погибли, а сам Гарри стал считаться избранным, героем. Если пророчество же Волдеморту передал профессор, то он…
Предатель.
— Пожалуйста, выслушай меня сначала, а потом уже делай выводы.
Сеньору легко говорить! Не его же предавал профессор! Он жил спокойно в своём поместье, за ним не охотился Волдеморт, его не тиранили магловские родственники и не хотел убить возомнивший себя богом директор Хогвартса! Не будь этого дурацкого предсказания, у Гарри была бы совсем другая жизнь, и он бы не сидел тут, в чужой стране, возле чужого человека, от которого зависело его будущее. Гарри пытался перестать плакать, он не желал выглядеть перед сеньором совсем уж жалким и беспомощным. Нет, он храбрый, мужественный, он противостоял самому Волдеморту и спас их с профессором Снейпом! Но всё же плакал, как маленький ребёнок, потому что единственный взрослый, которому было не всё равно на него, тоже оказался нечист на руку и виноват перед Гарри не меньше, чем директор Дамблдор.