— Я попробую. Как уже я ранее говорил вашей мачехе, не все поддаются гипнозу.
— Ох! — лишь один этот маленький звук, был целым миром разочарования.
Я откинулся назад в кресле, глядя на неё дружелюбным взглядом.
— Скажите мне Оливия, чего вы ожидаете от нашего сеанса.
Её руки дрогнули.
— Мне хочется вспомнить свое прошлое или, по крайней мере, хотя бы некоторые обрывки.
Я кивнул.
— Вы хоть что-нибудь помните, из своего прошлого?
— Почти ничего. — Я поймал её взгляд, он был рассеян, кожа бледной и говорила она с трудом.
— Что вы помните?
— Мое самое первое воспоминание — моя бабушка. Она курила сигареты с ментолом в гобеленовой комнате. Открыв серебряный портсигар, сунула мне между губ одну сигарету и я притворилась, что курю. Помню ощущения от того, как мятный воздух вышел из фильтра, и ее это забавляло. Помню ее взгляд на меня, сверху вниз. Знаю — она любила меня, также любила её и я.
— Как вы думаете, сколько лет вам тогда было?
Она пожала плечами. — Не знаю, может быть семь.
Но после этих слов, её губы остались приоткрытыми и влажными. Между ними, поблескивали идеальные белые зубы. И вдруг, у меня возникло совершенно безумное желание увидеть её голой и сосущей мой член. Я откашлялся.
— Как скоро после аварии ваша память стала поверхностной?
— Это случилось в больнице, сразу после наркоза. После этого, чётких воспоминаний уже не было. Только мутные впечатления, обрывки.
Ощущение, что я знала этого человека или место, и несвязанные дезориентирующие вспышки образов.
— Дезориентирующие? — переспросил я.
— Да. Выбрав одну вспышку, пытаюсь вспомнить больше, но в итоге, остаюсь только лишь с сильнейшей головной болью. Мой врач полагает, что это нечто посттравматическое. А иногда, я дохожу до точки, когда мой разум становится, словно чистый лист бумаги или будто вижу пустую кирпичную стену.
Снова киваю. — Понимаю. А что насчет снов? Вы видите его во сне?
Она нахмурилась. — Не совсем. Но, я вижу, повторяющийся сон. В нём, я иду вниз по темному коридору. Думаю, что это восточное крыло зала Мальборо, нашего семейного дома, но не уверена. Мне кажется, что во сне я много моложе, потому что мои босые ноги очень малы, а ногти на пальцах покрыты розовым лаком, но они грязные и накрашены кое-как.
Неосознанно она обняла себя. — Подойдя к двери, я неожиданно начинаю испытывать чувство обреченности. Хочу развернуться и уйти, но не могу. Всё моё тело пронизывает страх — я дрожу. Боюсь, что меня стошнит, но поворачиваю ручку и открываю дверь.
Она поднимает дрожащую руку и потирает затылок, будто приглаживает вставшие дыбом волоски на задней части шеи.
— Я оказываюсь в неокрашенной, с голым полом, пустой комнате. В ней ничего нет, кроме кресла-качалки, которое раскачивается само по себе. Так если бы ее кто-то только что качнул. Я чувствую немой ужас, витающий в воздухе, что-то очень плохое случилось в этой комнате. В этот момент, я просыпаюсь в холодном поту, испуганная, растерянная, и создается ощущение, что я в страшной опасности.
Я удивленно уставился на неё. Все было вовсе не так, как казалось мне сначала.
— Посещаете ли вы психиатра?
— Да. Я вижусь с доктором Гринхолф раз в неделю.
— Ясно. И последний вопрос. Как вы себя почувствовали, когда впервые увидели свою семью?
Она смущенно заерзала в кресле. — Не знаю. Я едва могла поверить, когда они сказали, что были моей семьей.
— Почему?
— Это покажется странным.
— В каком смысле?
Непонятное выражение промелькнуло на ее лице. Она сцепила руки на коленях.
— Боюсь, вы сочтете меня жутко неблагодарной.
— Доверьтесь мне.
Она облизнула губы и, глядя мне прямо в глаза, сказала:
— Потому что я не чувствовала любви к ним вообще… и не имело значения, что они говорили мне или делали.
Глава 3
— Я бы не назвал это неблагодарностью, Оливия, — сказал я мягко. — Травма может иметь абсолютно непредсказуемые последствия для мозга и психики.
Она как-то неуверенно улыбнулась. — Доктор Гринхолф говорит точно также.
— Хорошо. Давайте поиграем в ассоциации. Я называю вам слово, а вы мне первое, что придет в голову.
Она нахмурилась. — Ассоциации? А это, как-то связано, с гипнозом?
— Мы хотим, чтобы при погружении в гипнотический транс вы были спокойны и расслаблены. Важно избегать любых слов, которые могут вызвать негативные и противоречивые реакции от вас. И поскольку, вы не можете рассказать мне о каких-то фобиях, или болезненных воспоминаниях из прошлого, игра в ассоциации — самый простой способ обнаружить ваш нежелательный «спусковой крючок». Имейте в виду, что некоторые слова, которые я буду называть, совершенно не будут связаны с происходящим, так что, советую вам освободить свой разум.