— И я вам верю, чего не могу сказать о ваших подчинённых со спермотоксикозом и с желанием отомстить... видите ли, я совсем не уверен, что когда мы расслабимся, а вы уже будете вооружены, подобного не повторится. Сейчас же все карты у нас и я не вижу причин сдавать свои позиции.
— Это ваше последнее слово?
— Последнее не бывает. И мне не совсем понятно на что вы рассчитывали - ведь это же откровенно глупо вручать оружие своему противнику.
— Я рассчитывал на то, что мы сможем договориться, но в таком случае мне придётся обратиться за помощью к некоей могущественной силе здесь, чтобы не лишиться звания, когда мои солдаты не смогут показать необходимого результата на последующих учениях в реальности... вы весьма интересная и способная личность, но вряд ли вам удасться что-либо противопоставить той силе. - произнёс он с заметным сожалением, Света же в это время о чём-то активно сигнализировала мне ногой под столом.
— Это ваше право, моё же право продолжать блокаду. - тут же ответил я на эту попытку запугивания, не отводя взгляд и не обращая внимания на Свету.
— Что ж, мне искренно жаль, что мы не пришли к консенсусу.
— Если под консенсусом вы подразумевали то, что я сниму блокаду из-за мифической угрозы перед таинственной «могущественной силой», то вы ошиблись.
— Тогда до встречи, был рад знакомству.
— Взаимно. Удачи. - ответил я, и полковник удалился.
— В следующий раз я одену каблуки, чтобы ты точно обратил внимание...
— Ты и без каблуков замечательно выглядишь.
— Не отшучивайся. Зачем ты меня позвал, если тебе оказалась не нужна оценка эмпата?
— То есть я должен был отвести взгляд в ответ на его блеф, показав свою слабость или, быть может, даже трусость? Я чётко дал ему понять, что не из тех, кого можно запугать. Какой был бы из меня лидер, если бы я так легко стушевался? Это бы бросило тень на всех нас.
— Это был не блеф. И он действительно не хотел обращаться за помощью. Теперь же ты тот лидер, который не внял совету, для которого и привёл меня сюда, а не тот, который бы выглядел благоразумно.
— Может я тебя на свидание пригласил?
— А может тебе вообще не важно моё мнение?
— Важно. Справимся мы и с этой угрозой, давай лучше поедим, раз уж стол накрыт. Не нести же всё обратно?
— Мне кажется, что для того, чтобы с тобой нормально общаться, мне нужна телепатия.
— Так развивай. О, у тебя начало получаться - ты думаешь, какой же я козёл, и как я тебя бешу. - сказал я в ответ на её сердитый взгляд.
— Ты прав на 50%, и решай уж сам в чём именно.
— Тогда выбираю первое утверждение, что у тебя получается телепатия. - улыбнулся я.
— Как же ты меня уже достал за эту неделю!
— Извини... - тихо сказал я через несколько секунд.
— И ты меня... - ответила она после короткой паузы.
Трапезу мы продолжали уже молча, но и без напряжения. Мда... неудачное начало отношений. Мы будто перешагнули весь конфетно-букетный период... как на войне - всё слишком быстро, и всё слишком коротко и непредсказуемо... и мне не хотелось думать о том, чем это может закончиться, хоть и лезла мысль, что в любом случае она для меня навсегда останется с большой буквы.
Через несколько дней я уже чувствовал себя вполне сносно и уже начал появляться в палаточном лагере. И с ума сойти - здесь наступала осень, моё самое нелюбимое время года. Листья на деревьях начали желтеть и опадать, плодовые деревья были усеяны гниющими фруктами вокруг, а стоявшая раньше практически постоянно жара сменилась тёплыми днями с холодными ночами, и сердце начинало наполняться каким-то унынием и безысходностью, тоской по очередной гибели мира... И не было для меня более неприятного зрелища, чем эта агония жизни... В один из таких дней, утром после завтрака, я вдруг ощутил знакомое чувство тревоги, и, тут же выбежав из палатки, заорал изо всех сил, чтобы уводили технику подальше. Где-то полминуты спустя я почувствовал уже непосредственную угрозу и отпрыгнул в наименее опасное место, а на наш лагерь после далёких раскатов грома словно обрушились небеса...
В себя я пришёл будучи привязанным к какому-то столу, руки были связаны за спиной длинной верёвкой и покоились вдоль тела, вокруг которого проходили и другие верёвки, в ушах звенело, а перед глазами проплыли отчётливые строчки: получен дебаф «контузия», получен дебаф «дезориентация», полученный дебаф «кровотечение» остановлен. Рядом маячил чей-то силуэт, и доносились какие-то слова, но я их не разбирал, и вскоре опять потерял сознание. Также не надолго я приходил в себя ещё несколько раз, пока наконец не смог различить чьё-то лицо, и понять слова:
— Кивни, если слышишь меня.