Я кивнул, и он куда-то исчез. Через какое-то время я увидел знакомое лицо полковника Ковачкова.
— Рад, что вы выжили. Такой пленник всё меняет. Как ваше самочувствие?
— Как после обстрела.
— Что? - наклонился он поближе.
— Как после обстрела. - повторил я громче, но всё равно еле различимо.
— Ничего, мы о вас позаботимся. А пока отдыхайте.
— Кто нас обстрелял? - уже твёрже спросил я.
— Те, к кому я обратился за помощью - ЧВК «Ганкер». У них здесь богатый арсенал, даже вертолёты есть. Но я вас утешу - часть техники уцелела, поэтому вы всё ещё живы. И пока вы у нас, ваш союз нам не особо опасен, так что я даже и не знаю - менять вас или нет... может вы меня убедите? Предложите что-то дополнительно? Например информацию... Вы подумайте, я позже зайду.
Я снова погрузился в сон, пока не скрипнула дверь, разбудив меня:
— Вам удобно говорить? - вежливо поинтересовался Ковачков.
— Да, а вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Я бы тоже присел, чтобы говорить на равных, но моё высокое положение обязывает меня вести диалог лёжа.
— Знаете, а вы ведь мне действительно симпатичны...
— Сомнительный комплимент одному мужчине от другого.
— Я полистал тут ваше досье, и однозначно убедился, что передо мною порядочный и честный человек, попавший под жернова системы... - не обращая внимания на мой комментарий продолжил полковник.
— Как и большинство наших.
— Да, поэтому я не вижу причин для нашей вражды.
— А её и нету, я всегда положительно относился к своим тюремщикам и похитителям...
— Ага. - улыбнулся он. - Так вот, я видел, как вы дважды совершали просто феноменальные действия в бою, с вашего трупа ещё в лагере у меня есть несколько пакетиков и поверьте мне - я знаю что это такое. Но мне непонятно, как вам удалось столь долго находиться в ускорении? Тогда в лагере вы вырезали двести сорок одного солдата ни разу даже не остановившись. Я думал, что это невозможно, да все думали, что это невозможно, так как за счёт повышенной активности мозга, ему бы не хватало кислорода, и последствия гипоксии неизбежно проявлялись бы и здесь... А во второй раз вы просто исчезали, продолжая при этом сеять смерть... я понимаю, что вы не хотите передавать эти сведения, но разве лучше их сохранить, и провести остаток исследования прикованным к столу? Я гарантирую, что отпущу вас - эта информация, возможно, позволит мне вернуться в разведывательное управление генштаба... что даст мне возможность приблизиться и свергнуть нынешнего диктатора, натренировав надёжного исполнителя, и очистить нашу страну от всякого рода дерьма... таких как Чумрайзь или Калишас, например... а если меня поддержат и другие люди, взявшие на себя избавление нас от мелких шестёрок на местах, то постепенно и сама страна преобразится... Я с вами предельно откровенен, так как уверен, что вы не станете об этом распространяться.
— Или же мне никто не поверит.
— Да, но вы ведь и не будете этого делать, имея, пусть и малейшую, надежду, что это так... Я давал присягу Родине, ей и служу, а не подонкам, отрывающим от неё кусок за куском, пряча их в свои карманы.
— Откуда мне знать, что вы меня не обманываете?
— Ниоткуда. Просто начните опять доверять людям. Так как вы так долго продержались?
— Анаэробное дыхание.
— Ладно. - усмехнулся он. - Я дам вам время подумать. Только подумайте ещё и том, что эта информация куда важнее любой другой, и вас не спасут фиктивные отношения с дочерью директора лаборатории. Да, не нужно делать удивлённый вид - я прекрасно всё понял, когда вы пришли на встречу со своей девушкой, и видел как она безуспешно пыталась привлечь ваше внимание. У неё ведь эмпатия? О которой, наверно, мало кому известно... и у неё ведь нету даже вашей слабой защиты в лице вашего куратора. Нет, я вас не шантажирую и не приплетаю других людей, об этом я буду молчать, но ведь кто-то тоже может прийти к таким же выводам и не ограничится действиями в виртуальной реальности.
— Вы уже наговорили столько, чтобы мы действительно стали врагами.
— Жаль, и в мыслях не было - я лишь пытался обрисовать весьма не простую ситуацию, в которую вы попали... Отдыхайте и размышляйте. Вечером зайду.
Вскоре дебаф «дезориентация» пропал, осталась только контузия, но мне уже было намного легче и я лихорадочно соображал, обдумывая всё, что узнал. Через какое-то время я услышал шум за дверью:
— Уйди с дороги, солдат.
До меня донёсся звук передёргиваемого затвора.
— У меня приказ полковника Ковачкова никого не пускать.
— Опусти автомат и уйди с дороги.
— У меня приказ полковника Ковачкова... - начал повторять часовой.
— Ты знаешь кто я? - перебил его подошедший.