В гудящем как осиный рой лагере едва ли бы нашёлся хоть кто-то, кто меня не поздравил - кто-то словами, кто-то пожимая руку, кто-то хлопками по плечам, а кто-то и просто улыбкой или кивком головы. Радовались все без исключения - когда ты заперт в пусть и золотой, но всё же клетке, и вынужден играть в игру, в которой невозможно выиграть, то даже пиррова победа становится по-настоящему грандиозной победой. А уж убить сразу пять офицеров из которых один вообще полковник веселило народ, наверно, больше, чем смог бы диоксид азота. И уж совсем не важно как это было сделано, и сколько там было обычного везения, даже наоборот - мои мучения под завалом воспринимались как достойная плата за победу, возвеличивая сам поступок до уровня подвига. Я, конечно, тоже не мог не радоваться, и решил устроить для всех праздник за свой счёт, ведь я также установил рекорд, получив 341 жетон - 40, 50, 60 и 70 жетонов за убитых офицеров, начиная с капитана, 10 за подбитый танк, по одному за убитых одиннадцать солдат и 100 за победу. Причём в своей первой же симуляции. Так что я открыто заявил, что готов спонсировать вечернее пиршество на 100 жетонов. При этом у меня бы хватило наличных и на подкуп избирателей, усмехнулся я про себя, и у них уже не должно возникнуть сомнений в моей платёжеспособности. Своей же щедростью я убивал и второго зайца - повышение репутации, что для недавнего новичка, решившего стать офицером, было очень важно.
В город я не пошёл, мне хотелось тупо отдохнуть, лёжа на траве под припекающим солнцем и ещё слишком свежи были воспоминания о раздавленных ногах и последующем мощном взрыве - хотелось покоя. Однако провалялся я не долго - нужно было ковать железо пока горячо, так что я принялся обходить своих избирателей. Решив, что без Терникова не обойтись, я зашёл и к нему:
— Не отвлекаю? - пошутил я, наклоняясь над его ямой.
— Чё хотел? - мрачно буркнул он.
— Предложить свою помощь в твоём освобождении.
— И как ты это сделаешь?
— А вот это уже моё дело.
— Чего хочешь взамен? - спросил он после паузы.
— Твоей всецелой поддержки.
— Конкретнее.
— Ты сам поймёшь, когда придёт пора. По рукам?
— И как долго мне тебя поддерживать?
— Постоянно.
— Серьёзное условие.
— Серьёзно ты влип на месяц, потом же вернёшься на зону или отправишься на кладбище - не знаю, как действительно здесь поступают. Только учти - я смогу тебя также и вернуть обратно в яму.
— Мне нужно подумать. Зайди через час.
— Конечно, я не спешу, могу и через пару недель...
Через час он согласился. А ещё через час, по возвращении гонцов с покупками, мы были все в сборе и ожидали очередного избрания офицера. Процедура была проста - на кусочке бумаги каждый писал имя кандидата, после чего бумажку кидали в котёл, откуда их потом доставали и складывали в стопки. С преимуществом в три голоса победил я.
— Поздравляю нового офицера. - торжественно произнёс Рымов, который только что складывал бумажки в стопки по именам и пожал мне руку.
— Это чё за херня?! - возмутился тут же Фима.
— Успокоить его? - спросил меня быстро сориентировавшийся Терников, выпущенный с остальными на время голосования, направляясь к нему.
— Упор лёжа, Ефимов, 50 отжиманий. Быстро! - гаркнул я своим поставленным и грозным баритоном.
И, сверкнув зло глазами на меня и подходящего Терникова, он начал отжиматься.
— Иван Андреич! - обратился я к Рымову, когда рядом никого не было. - Вы видели, что без Терникова дисциплина шаткая, поэтому я прошу освободить его для восстановления порядка в лагере.
— Ему ещё три недели сидеть в яме. - отрезал он.
— За эти три недели у нас все ямы переполнятся.
— Тебе какое вообще до него дело?
— Он необходим мне для поддержания порядка.
— Он нарушил наше главное правило - убил.
— Не совсем он, это сделали другие. И он уже неделю провёл в яме.