— Держи. - кинул я ему его жетоны. - Твои 166 жетонов, подбирай свои тридцать сребреников и катись отсюда, и чтобы я тебя больше не видел за нашим столом! - затем я нагнулся к нему, и закончил шёпотом на ухо. - Продолжишь оказывать Свете знаки внимание, и я устрою тебя «сладкую» жизнь, гарантирую!
— Слишком он легко отделался... и с жетонами остался!
— Благодаря ему мы получили тысячу сверху... и не стоит распространяться об этом квесте - так ещё много кто сможет узнать нечто интересное про своих товарищей по лагерю... он, думаю, тоже будет молчать.
Уже ближе к вечеру, когда солнце ещё нещадно палило, мы большой и шумной компанией отправились на озеро купаться. Чтобы наверняка пошла Света, которая всё ещё была довольно прохладна со мной, пришлось задействовать Катю - она-то и собрала девчонок, а потом уже предложила и нам.
— Эх, вот бы и у нас в жизни были такие же чистые водоёмы, а то я только в море могу себе позволить искупаться, не боясь подхватить какую-нибудь инфекцию, хоть моря и не намного чище, но всё же там солёная вода... - сказала Надя, весьма хорошенькая брюнетка, выходя из воды.
— А я вот уверена, что и у нас так будет. - ответила её младшая сестра Вера, они обе проходили по одному делу, обвинённые за «клевету» после того, как сняли ролик о чёрно-жёлтой воде, текущей из крана, и смоге в своём промышленном городе, обвинив предприятия - якобы это не вина множества заводов, сливающих отходы в реку и не устанавливающих фильтры перед выбросами. - Нужно не мусорить самим и следить, чтобы другие не мусорили.
— Ты уже последила и оказалась здесь, сначала необходимо разогнать этих разворовавшихся чиновников и прокуроров со следователями и судьями, а потом можно и начинать следить. - ответила Света.
— Так ты их и разгонишь, держи карман шире. И какое им будет наказание? Делать всё нужно постепенно - для начала ампутировать гниющие части тела, чтобы гангрена не затронула здоровые ткани, а затем уже аккуратно скальпелем вырезать повреждённые участки, вместе и с, кажущейся здоровой, тканью вокруг, не забывая при этом о том, чтобы пациент выжил. Гниль же, насаженную на «шпажки», сохранить в банках с формалином в красной гостиной пациента, как напоминание. Всё по заветам хирургии. - ответил я.
— Я не ошиблась - ты просто палач в белом халате.
— Почему ты ко мне так предвзята?
— Это лишь констатация факта, не больше.
— Не хочешь трогать здоровую ткань по периметру поражённого участка? Скажи это хирургу, который только так спас кучу жизней. Если бы он так не делал - не спас бы никого с гнойной хирургией.
— Я лучше скажу палачу, пытающемуся выглядеть как хирург, что такие как он оправдывают достижение цели любыми средствами, и именно потому, что они искренно в это верят и готовы на любые гнусности - они самые опасные на свете люди, для которых другие жизни абсолютно не важны.
— Ты путаешь звёздное небо с его отражением в луже...
— Второй раз уже не получится создать первое впечатление...
— В каждом человеке слишком много граней, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению, или по двум-трём признакам.
— Надо уметь производить впечатление, а вовсе не просить.
Так она отдалилась от меня ещё дальше, в то время пока мы отдыхали, болтая, купаясь и загорая с хмельными напитками - такой вот сюрреализм. Затем к озеру метрах в ста от нас подошла другая компания. Один из них поднял вверх руку, приветствуя нас, я ответил тем же, и он двинулся в нашу сторону.
— Привет всем. Степан. Мы там возле воды расположились. Мешать не будем.
— Привет. Виктор. Конечно, мы тоже не будем мешать. - ответил я, пожимая протянутую руку.
— Если, вдруг, заявятся ганкеры, предлагаю помочь друг другу. - продолжил Степан.
— А почему они должны сейчас заявиться? Вы с кем-то сцепились по пути сюда? Или есть какой-то конфликт? - спросил Юра.
— Нет, просто на всякий случай, ведь двумя группами будет проще отбиться.
— Тогда конечно, мы впряжёмся. - подытожил я.
На следующий день я в очередной раз оказался в симуляции, и уже был точно уверен, что дело тут в усатом полковнике. Снова был душный затерянный в песках полуразрушенный город. Командовал опять я. Ну что ж, подумал я, не рой другому яму - сам в неё попадёшь. И вместо того, чтобы окапываться у места высадки, я, быстро осмотревшись через прицел винтовки с крыши, повёл всех, нагруженных по самое не балуй, быстрым маршем к другой группе лагерных. По пути мы нашли несколько серых от грязи простыней и, соорудив из них и палок несколько флагов, минут через 20 бега уже приближались к чужим укреплённым позициям. Белый флаг сработал и по нам так и не открыли огонь, лишь чья-то пуля просвистела рядом, давая понять, что мы на мушке. Там царила такая же суматоха, как царила бы и у нас, не отправься мы в путь. Внутрь дома, куда нас вёл провожатый, вошёл я один, где вдруг встретился со своим новым знакомым - Михаилом Верещагиным из соседнего лагеря. Побуравив меня с секунду-другую своим показным грозным взглядом он вдруг широко ухмыльнулся и, шагнув вперед, мощно обнял: