— Ну а ты за своё самоуправство отныне разжалован, и только за то, что проблем нам это не принесло, а даже наоборот, я не отправлю тебя в яму. Будь за это благодарен. А в качестве твоей ответной благодарности я рассчитываю на все частоты связи и кодовое слово. Я ясно выразился?
— Так точно. - ответил я, скрывая усмешку, и написал частоты, которые запомнил, благодаря числовому стихотворению, соответствующего стилистике одного именитого поэта. - Кодовое слово «порой».
Забавно будет посмотреть на лицо Рымова, когда он поймёт, что кодовых слов много - для каждого лагеря своё... И все они из моего, никому не известного, старого четверостишия:
И порой нет сил, чтоб идти -
Мы сдаёмся, не пройдя лишь пол пути,
И надежда тает как весенний снег,
Покрывая душу грязью прошлых лет.
Так что ему придётся предложить мне сладкий пряник для получения кодовых слов, сказать которые будет крайней глупостью с моей стороны, и для возможности контакта с другими лагерями я по-прежнему буду необходим. Разве что он сам попробует наладить с ними общение, а это всё время, которого может и не быть...
Поэтому выходил я оттуда не слишком расстроенным. Мне ещё нужно было подумать над желанием Семёныча разбирать информацию Пал Саныча при всех и его попытку однозначно обвинить меня, прекрасно зная, что это я, вместо того, чтобы прикрыть, как он утверждал ранее - меня это настораживало, вызывая смутные опасения, и я предполагал, зачем ему это, так что первым делом мне нужно было поделиться своими мыслями с Юрой, обговорив с ним и его экстренные меры в случае, если я окажусь прав.
Глава 17. Сердце красавицы.
Обсудив всё с Юрой, мы собрались пойти на стрельбище, дабы отвлечься от грустных мыслей - одно дело стрелять в бою, и совсем другое в спокойной обстановке, лёжа, не торопясь, и работая на точность. В арсенале нас встретил один из кладовщиков Василий Пронин, хороший Юрин приятель:
— Здарова, мужики. - начал Пронин, и продолжил после нашего приветствия. - Вы за оружием для схрона когда зайдёте?
— Наверно уже не зайдём - меня понизили, а значит и схрон в прошлом. - тяжело ответил я.
— Во дела... ты, главное, не унывай, всё наладится, уж у тебя-то обязательно! А схрон необходим, и хоть ты сейчас и не офицер, но продолжать его заполнять по чуть-чуть нужно, для всех нас нужно.
— Да, Вить, ты не хандри, схрон начали делать - значит сделаем. Вечерком тогда к тебе зайдём, Вась. А сейчас мы на стрельбище собирались.
— Ребят, если нас застукают, то обвинят в краже, и я ничего не смогу с этим поделать.
— Юбка жмёт или лифчик? Не сцы, прорвёмся.
Я лишь посмотрел на Юру презрительно, не имея настроения комментировать его оскорбительные инсинуации. О схроне я задумался, когда появилась военная часть, когда же на прошлой неделе узнал, про подковёрную игру Пал Саныча, то понял, что медлить больше нельзя, и мы с Юрой по ночам, пока все спали, копали ямы среди деревьев рядом с местом нашего респауна. Делали это тайно, потому что я не хотел ни спорить с Рымовым, ни действовать с его царского дозволения, также было бы весьма опрометчиво распространяться о схроне, не зная кто и с какой целью им воспользуется. Расчёт его близости к нашему месту появления в игре был в том, что нас могли там зажать и собирать с нас жетоны, убивая снова и снова, а со схроном неподалёку часть из нас могла бы и добежать до оружия, что, вероятно, спасло бы нас всех. А уж тот факт, что у нас также могли вынести арсенал, делал наш схрон поистине стратегическим объектом. Нами было вырыто множество ям, прикрытые сверху толстыми ветками и присыпанные землей. Какие-то ямы были поменьше, какие-то побольше, уже напоминающие скорей скромные землянки - всё зависело от нашей усталости и желания копать. И мы их постепенно наполняли автоматами, пулемётами, гранатомётами и другим оружием, а также кучей боеприпасов, в чём нам активно помогал Пронин.
Смеркалось, и мы, вдоволь постреляв и малость успокоившись, верней я немного успокоился, про Юру не знаю, возвращались к арсеналу. Оттуда мы, получив по паре тяжёлых и завёрнутых в ткань свёртков, поторопились к нашим тайникам, где, спрятав оружие, разошлись - Юра уже неделю бродил вечерами между компаниями, пытаясь по моему примеру получить навык «ощущение взгляда», но пока всё было тщетно.
Всё же, как я ни пытался мыслить позитивно, я был в отвратном настроении. Уже стемнело, все дела были сделаны и мне хотелось хорошенечко напиться. Как там писал классик? «Выпьем с горя, где же кружка?». И я сидел в гордом одиночестве, мерно попивая пиво, пока ко мне не подошёл Терников:
— Не помешаю?
— Нет, присаживайся. - немного удивившись ответил я.