— И, как понимаю, запретить любому желающему быть наблюдателем?
— Само собой, только лояльных бери - Катю, к примеру, Васю Пронина, Котова тоже можно...
— Всё равно сплошной геморрой - лучше напиши на бумажке, что ты красивый, и вложи её в солидную обложку с надписью «конституция».
— Думаешь прокатит? Не, Славик, я чё-то очкую...
— Да я те говорю! Я так сто раз делал! - подхватил он следующей цитатой из некогда известного и довольно посредственного юмористического шоу.
— Как у тебя успехи-то? - сменил я тему.
— Никак, думаю, что темнота не главное, возможно, что кто-то должен украдкой смотреть, или со злыми намерениями, или же со страхом - ведь ты же мог доложить в тот день, что тебя зеки убили...
— Так и тебя убили, ты тоже мог доложить и на тебя бы также смотрели... а может сразу к камням перейти?
— Чем же я так тебя обидел? - засмеялся он.
— Было б за что - вообще бы убил. - улыбнулся я. - Или, может, просто не для тебя этот навык?
— У тебя те «ускорители», которые ты в борделе купил ещё есть?
— Да, я их даже не пробовал.
— Вот я и проверю их эффект.
Какое-то время мы молча делали зарядку в сторонке на плацу, потом я заговорил:
— Давай сначала попробуем вариант, где ты с повязкой на глазах знаешь, что я за тобой наблюдаю, а я шумлю вокруг, чтобы ты знал откуда именно я смотрю. А не прокатит - воспользуешься химией.
— Попробуем. - проворчал он.
Хоть здесь было и не обязательно есть, но привычка обедать, причём вкусно, засела во всех глубоко, пару раз на обед были лишь сухпайки со склада и макароны - тогда наши охотники никого не подстрелили, но даже это было вкуснее, полезнее и безопаснее завтрака в столовой лаборатории. Сейчас же на обед была какая-то местная бегающая живность с уже ставшей традиционной кашей, после еды меня отозвал в сторонку Ефимов:
— Эй, пойдем поговорим, дело есть.
— Чего хотел? - спросил я, когда мы уже достаточно далеко ото всех отошли.
— Я знаю, что жетонов у тебя хоть жопой жуй, а мы с пацанами хотели сегодня посидеть, выпить...
— В долг не дам. - перебил я его.
— А я не занимаю, я вежливо прошу спонсировать своих корешей, можешь и с нами посидеть.
— Какой ты сегодня добрый, а почему всего лишь корешей, а не братанов? - сардонически усмехнулся я, меня откровенно забавлял его наезд.
— Ты должен помнить, что я ведь могу и по плохому...
— Тогда ты, думаю, не забыл и что случается потом... - бросил я ему, заканчивая этот бессмысленный, но забавный разговор.
Впрягать Терникова не хотелось, так как это бы означало, что я вовсе не в авторитете, как он считал, а значит был ему бесполезен, но я абсолютно не волновался из-за Ефимова, полностью полагаясь на свой, уже далеко не раз меня выручавший, навык. Вечером на спаррингах моим первым противником стал мой хороший приятель Пронин, которого я не хотел бить, поэтому после пары его финтов я дождался сильного сигнала об опасности, и сделал, разворачиваясь корпусом влево, полушаг вправо, поймав его руку, и бросил через бедро, закончив бой за полминуты выходом на болевой, заломив ему эту же руку. Продолжать мы оба не хотели. Следующим соперником был Ефимов, с которым мы уже сталкивались на ринге дважды, и оба раза не в мою пользу, но это было больше недели назад, так что сейчас я был намерен разгромно его победить, тем более после его сегодняшней попытки меня прогнуть. Он, видимо, был также настроен и сразу прыжком сократил дистанцию, за что моментально и поплатился, получив мощный удар правой ногой в ухо и челюсть, от которого упал как срубленное дерево. Он вообще всегда очень агрессивно дрался, но такой откровенной глупости он себе ещё не позволял. Я же спокойно присел на землю, ожидая когда он очухается. К этому моменту вокруг нас начали собираться зрители, предполагая интересное продолжение. В себя он пришёл довольно быстро, что здесь не было удивительно, и мы продолжили. Действовал он уже намного осторожнее, тем не менее он продолжал наступать - на этот раз он атаковал быстрыми лоу-киками, совмещая их с прямыми ударами рук в голову, от которых я уходил, провоцируя его на более активные действия, и он не заставил себя долго ждать. Сделав вид, что собирается повторить удар по моей левой ноге, он резко развернулся, собираясь ударить левой ногой с разворота, но я-то знал откуда будет удар, поэтому, не мудрствуя лукаво, просто подсёк его правую ногу в полуприседе, одновременно уходя от его удара. Когда же он, разозлённый, вскочил, то ринулся на меня с серией ударов кулаками, я же старался по возможности их принимать на локти, стремясь сломать ему таким способом руки, и, достигнув желаемого, я пошёл в атаку на вскрикнувшего от боли Ефимова, превращая уже его в отбивную. Зрители зааплодировали, прекрасно понимая, что я унизил его так же, как и унизил недавно одного смазливого урода, только в этот раз жертвой был очень серьёзный и опытный соперник, у которого не оказалось ни единого шанса против меня. Последний сегодняшний бой был против разведчика Зимина - этот поединок я не хотел затягивать, и уже сам наступал. Победил его я за несколько минут, проведя несколько двоек с левой-правой, после чего, когда он слегка дезориентировался, ударил в прыжке коленом в подбородок.