— Славно отбили атаку, — тихо проговорил Матвеев, вытирая лицо.
Ларинен и Матвеев лежали у своего пулемета, почти не двигаясь. Усталость сковала их после волнений боя.
Тяжелая дремота охватывала Ларинена, однако спать нельзя: противник снова может броситься в атаку.
Пытаясь побороть сон, Матвеев обратился к Ларинену, продолжая начатый разговор:
— Я все о себе да о себе. Ничего даже не спросил о твоей жизни, Ларинен.
— У меня все хорошо, — нахмурившись, ответил Вейкко.
— Ты ведь из Петрозаводска, кажется?
— Да.
— А семья есть?
— Мать. Отца убили в гражданскую.
Ларинен отвечал коротко, скупо, неохотно. Матвеев словно клещами вытягивал из него слова.
— Ну, а что у тебя есть? — спросил Матвеев.
— Большая дружба есть…
— Дружба с женщиной?
— И с ней и с тем человеком, за которого она замуж вышла.
— Замуж вышла? И ты уступил ее другому?
Чуть усмехнувшись, Ларинен ответил:
— Не такой она человек…
— А ты давно с ними знаком?
— Удае много лет. Дочка Тамары Николаевны уже в пятый класс перешла. Сама она врач…
Пригибаясь к кустам, к ним подошел сержант Куколкин:
— Командир роты прислал связного — требует двух смелых и толковых бойцов для посылки в тыловое охранение. Одного я наметил — Матвеева. Посоветуй, кого еще послать? — спросил Куколкин Ларинена.
— Пекку Торвинена, — ответил Ларинен.
Торвинен, услышав свою фамилию, подошел ближе:
— Разрешите мне…
— Тебе? Ну, ладно. Но помни — не оплошай…
Матвеев и Торвинен скрылись за кустами. Ларинен сказал сержанту:
— Что ж ты у меня помощника отобрал? Ведь одному не справиться?
— А я тебе Монастырева дам, — пообещал Куколкин.
Монастырев почти вплотную привалился к пулемету, подминая под себя упругие ветки можжевельника. Куколкин прилег возле пулеметчиков, не собираясь, видимо, уходить.
— Обстреляется Торвинен — хорошим солдатом будет, — сказал Монастырев. — Главное страх в себе подавить, переступить через него…
— Да, — вздохнул Куколкин, — только через горе не переступишь. Знаешь ли ты, что такое настоящее горе?.. Его пережить надо… Все у меня было. Семья. Жена. Дети. Дом, который я сам построил в Карелии. А теперь…
— Где семья-то? — осторожно спросил Монастырев.
— Жена и двое детей убиты, — тихо ответил Куколкин, — дом сожжен. Остались у меня только старший сынок Василий и дочка Дуся. Васютка в армии. И Дусенька тоже недавно в армию ушла, санитаркой.
Немного помолчав, Куколкин снова негромко заговорил:
— Сначала думал — ни на что больше не гожусь, когда жену и детей потерял. А потом увидел — не один я такой… Надо пережить все, рассчитаться за все надо.
Куколкин замолчал. Молчали и другие. Каждый думал о своем.
Кругом было тихо. Ни один выстрел не нарушал неверного спокойствия этой светлой ночи.
Матвеев и Торвинен, явившись к командиру роты, ожидали его распоряжения. Командир сидел на пне и писал, положив лист бумаги на полевую сумку.
Кончив писать, он испытующе поглядел на прибывших.
— Посмотрите-ка сюда, — сказал он им, развернув перед собой карту. — Вот здесь находится противник… Здесь их пулеметы… А здесь наше тыловое охранение, окруженное врагом… Вы пойдете таким путем… И дойдете до нашего тылового охранения… Если наткнетесь на неприятельский пикет, уничтожьте его… Ясно?
— Ясно, — ответил Матвеев.
— Вот приказ, который вы передадите командиру. Постарайтесь тотчас вернуться. А нет — отходите вместе с охранением. Вот и все. Идите!
Матвеев и Торвинен добежали до опушки леса. Впереди была небольшая открытая поляна, а за ней — болото. Матвеев вырвал из земли куст можжевельника и, маскируясь, пополз.
Справа от него полз Торвинен. Иногда они останавливались, с минуту лежали без движения, наблюдая за противником.
Наконец добрались до болота, поросшего реденьким соснячком. Теплая, зловонная болотная жижа тотчас проникла сквозь одежду. Назойливо жужжали комары, обжигая лицо и шею.
Миновали болото. За жидкими хилыми сосенками журчала узенькая речонка. Перешли ее вброд и выбрались на берег, поросший густым мелким лесом. Под его прикрытием бойцы быстро добрались до тылового охранения, с трех сторон окруженного финнами.
Молодой черноусый лейтенант торопливо схватил приказ и, прочитав его, воскликнул:
— Отлично! Передайте командиру роты устный ответ — задание будет выполнено тотчас, как увидим сигнал. Боеприпасов у нас хватит. Передайте, что беспокоиться о нас не надо. Выберемся.