Живыми.
Сир Ватель проснулся словно от толчка.
Но открыв глаза, обнаружил, что ему лишь показалось. Всё вокруг было тихо, и даже мирное посапывание леди Маргарет, уткнувшейся смешно сплющившимся носиком куда-то ему подмышку, не прервалось от его невольного вздрагивания при пробуждении.
В открытое окно доносился умиротворяющий треск цикад, живущих в камышах, которыми зарос околозамковый ров. (Чёрт! Давно нужно приказать повырубить эту хрень к чертям собачьим! А то во время её цветения жутко свербит в носу!) Темень в спальне стоит умеренная: перед образами в углу тлеет масляная лампадка, заменяя ночник, и делая пространство в сто квадратных ярдов вполне освещённым. Сам замок полон, конечно, ночными звуками: то часовые на стенах орут друг другу: «Посматривай!», то собака на псарне взвоет — видать, подравшись с товаркой, то загрохочут дрова, которые поварята вывалят у порога кухни, принеся из дровяного подвала…
Что же его разбудило?
Он снова закрыл глаза.
Вот. Так и слышно лучше, и враг (Если он есть!) будет думать, что король изволил вновь беззаботно задрыхнуть. Сир Ватель даже позволил себе чуть поворочаться и засопеть — он знал, что не храпит, а именно — сопит.
Через десяток минут это сработало: странный звук, разбудивший его, повторился: так могла бы проскрежетать по полу давно не открывавшаяся и просевшая дверь. Потайная. Потому что обычные двери в его покоях содержались в отличном состоянии.
Сир Ватель не шелохнулся. На лице продолжал удерживать полурасслабленную довольную ухмылку: словно он всё ещё наслаждается приятным и разнообразным сексом с изобретательной фавориткой. Ну, или видит сны об этом.
Дверь снова проскребла по полу. Сразу стало понятно, что тот, кто пытается пройти к ним в спальню — женщина. Причём — недалёкая и слабая. Мужчина догадался бы приподнять створку ещё после первого раза. Сир Ватель позволил себе глянуть в сторону звука сквозь пушистую (Ему говорили!) ресницу. Есть!
На пороге чёрного проёма стоит фигура в чёрном платье до пят — точно женщина!
Но что это она…
О!
У неё — арбалет, и она целится в…
Тут уж не до рассусоливаний: сир Ватель мгновенно выхватил из-под подушки кинжал, рукоять которого давно сжимала его кисть, и почти без замаха метнул.
Тренировки не прошли даром: бросок оказался удачным.
Впрочем, как посмотреть: захрипевшая, и схватившаяся за хилую грудь худощавая женщина, постояв несколько секунд, завалилась на спину, стрела из арбалета ушла в потолок, и вреда ни королю, ни его фаворитке странной гостье нанести не удалось. Но!
Допросить труп явно не представляется возможным. Проклятье!
Остаётся надеяться, что хоть что-то ему даст выяснение, кто это тут выискался такой коварный. И подлый.
А самое главное — за каким …ем ему понадобилось убирать сира Вателя: короля, который, вроде, устраивает всех!
Сир Ватель не обольщался: он прекрасно понимал и знал, что является отнюдь не самым умным, или просто — хорошим, правителем. Но — опять-таки — но!
Он никогда ничьих интересов не ущемлял. Ну, старался, во всяком случае. К подданным и придворным относился вполне лояльно, и никого не репрессировал и не казнил. Желающих отомстить вроде, не должно быть. А то, что его Указы почти ничего нового не вносили в существующее законодательство и порядок вещей — это прекрасно. Он — консерватор. И всегда за Статус Кво. Ну, или хотя бы за то, чтоб в его Тарсии жилось не хуже, чем при деде и отце.
А вернее — при деде, а затем — при матери.
Потому что при отце все более-менее важные решения принимала его жена, урождённая Шталмайстер, сейчас почившая, хоть и не с миром, королева-мать. Которая и мужем вертела, как хотела, и двумя старшими братьями… И его, сира Вателя, хоть сколько-нибудь самостоятельного и долгого царствования уж точно не допустила бы. Считала, и почти в глаза говорила, что уж слишком сексуально озабоченный. И тупой.
Вероятно, доля истины в этом была. И весьма большая доля. Поэтому женившись, сир Ватель честно пытался вести добропорядочный образ жизни, и жене почти не изменял. Ну, хотя бы вначале… Это уж потом, когда с рождением сыновей и дочек его стали куда реже допускать к… Ну, словом, всё вернулось на круги своя, и ни одна фрейлина или камеристка снова не могла чувствовать себя спокойно в присутствии коронованного самца номер один…
Так что когда спустя пять лет правления сира Вателя королеву-мать отравил лорд Юркисс, сир Ватель формально приказал созвать Королевский суд, допросить свидетелей, провести дознание, и т. д. Но когда королева наконец отправилась в мир иной, приказал прекратить это безобразие, то бишь — дознание, и лорда Юркисса оправдать, в связи с полным отсутствием улик. Но он-то знал, что лорд прекрасно знает о том, что он знает, что тот оказал ему услугу. Фактически спас жизнь — иначе на троне Тарсии уже девять лет как восседал бы, чутко вслушиваясь в то, что шепчет жёсткий злобный голос из-за резной позолоченной спинки, сир Дерек.