— Кофе! — резко потребовал Огнянов, обращаясь к хозяину.
И, низко склонившись, чтобы по возможности скрыть лицо от чужих взглядов, Огнянов стал набивать себе трубку. Так, сгорбившись и со свистом прихлебывая кофе, он стал прислушиваться к разговорам. Вначале он слушал равнодушно, но насторожил уши, когда речь зашла об убийстве двух охотников. Подобного случая давно уже не было в этой округе, и турки и сейчас еще жаждали мести. Внезапное возбуждение обуяло посетителей кофейни, перед тем таких тихих и вялых. Послышалась злобная ругань, посыпались угрозы кровавых расправ над болгарами. Огнянов постарался придать своему лицу еще более хмурое выражение и стал еще громче прихлебывать кофе в знак того, что и он разделяет общее негодование. Разговор перешел на убийцу охотников, и Огнянов со смущением убедился в том, как популярны его имя и личность. Даже в этой глуши о нем уже ходили легенды.
— Этого безбожника-консула нельзя ни поймать, ни узнать, — сказал один из присутствующих.
— Ему какой-то дьявол помогает: то он учитель, то поп, то крестьянин, то турок; меняется в мгновение ока, — из молодого парня оборачивается в старика. Сейчас он безбородый, волосы черные, а немного погодя — глядишь, уже русый, с длинными усами. Поди поймай его! Ахмед-ага мне говорил, что как-то раз его выследили неподалеку от Текийского леса. Погнались за ним, — он тогда был переодет крестьянином, — и вдруг погоня видит перед собой ворона, а крестьянина и след простыл… Стали стрелять, но птица как сквозь землю провалилась, только и слышно было ее карканье…
— Басни, — заметил кто-то недоверчиво.
— Все равно от нас не уйдет, рано или поздно попадется, только бы напасть на его логово, — проговорил другой.
— Я же вам говорю, что этого негодяя нельзя поймать, — возразил первый. — Он и не прячется, да разве его узнаешь?.. Может, он и сейчас сидит здесь, среди нас, в кофейне, а нам и невдомек.
Все посетители невольно подняли глаза и переглянулись. Несколько взглядов с любопытством остановились на Огнянове.
Он теперь допивал третью чашку, по-прежнему шумно глотая кофе и беспрестанно выпуская изо рта клубы дыма, которые окутали все его лицо, но почувствовал, что все на него смотрят, и по его вискам покатились капли пота. С трудом выдерживая напряжение, он только ждал подходящего момента, чтобы уйти из кофейни и свободно вздохнуть на свежем воздухе.
— Если не тайна, куда держишь путь? — спросил его кто-то.
— На Клисуру, по воле аллаха, — спокойно ответил Огнянов, развязывая длинный измятый кошелек, чтобы заплатить за кофе.
— В такую метель?.. Лучше переночуй здесь, все равно завтра успеешь на базар.
— Путнику путь, что лягушке лужа, — возразил Огнянов, усмехаясь.
— Что ты нам бабушкины сказки рассказываешь, Рахман-ага? — проговорил кто-то. — Твой гяур не дьявол и не ворон, а бунтовщик, такой же, как все бунтовщики.
— А вот ты попробуй поймай его!
— Поймаем… уже напали на след.
— Только попадись он нам в руки! — крикнули несколько человек, кровожадно озираясь по сторонам.
— Даю голову на отсечение, что не сегодня, так завтра Бойчо-бунтовщик будет пойман.
— А где его ищут, этого пса?
— Он скрывался у гяуров в какой-то среднегорской деревне, — нашел себе тепленькое местечко. Вчера туда отправились полицейские; одни пошли через деревню Баня; другие — через Абрашларские луга… Загоним зверя!
— И ты туда?
— Туда! Соберемся в Веригове и оттуда начнем.
Человек, сказавший эти слова, сидел в углу, и Огнянов только теперь рассмотрел, что это полицейский. Итак, останься он хоть на один день в Веригове, ему угрожала бы гибель, и эта новость взволновала его. Никто больше не смотрел на него с подозрением, но в этой кофейне ему стало душно… Сделав общий поклон, он вышел.
Снова очутившись на свободе, на свежем воздухе, под снежным небом, он вздохнул полной грудью и вскочил на коня.