К поясу была прикреплена небольшая сумка, еще одна, побольше, была за его спиной, вместе со свертком непонятного серого цвета.
Урд снова машинально повела носом, пытаясь уловить запах опасности от незнакомца, но вместо этого учуяла слабый яблочный аромат.
- Примите к своему огоньку? – обаятельно улыбнувшись, поинтересовался мужчина, - Не думал я, что встречу кого-нибудь в этом забытом богом месте. Меня, кстати, Марр зовут, А вас как, благородный господин и… леди?
Кажется, его даже не смутила странная поза Урд. Он поглядел на нее весело и с любопытством. Потом так же посмотрел и на вампира, и его улыбка стала еще шире.
- Добро пожаловать, - учтиво произнес Франк, протягивая ладонь для рукопожатия, - Я Франк. Это Урд.
- Вампир и оборотница? Отличная тема для баллады! – задорно заявил мужчина и звонко рассмеялся.
Франк же нахмурился, а девушка угрожающе вскинулась. Но рык сдержала.
Но Марр уже схватил ладонь вампира и интенсивно ее потряс.
- Вы, достопочтимый господин, частично трансформировались. Удивительное зрелище! – поспешил объяснить свое предположение незнакомец, - А леди столь красноречиво встретила меня, что… не догадаться о ее сущности сложно.
- Кто ты такой? – довольно грубо спросила Урд, выпрямляясь и вставая рядом с Франком.
- О! Я просто странник, бродящий в поисках вдохновения, - воодушевленно взмахнув руками, сообщил Марр, - Хожу, наблюдаю, подмечаю детали и собираю истории…
- Вы менестрель? – спросил вампир вежливо, слегка наклонив голову набок, - Довольно опасно бродить вот так, в одиночку. Почему у вас нет сопровождения?
- Ох… - лицо мужчины мгновенно стало опечаленным и немного разочарованным, - Я был не один… Моего проводника подкосила какая-то зараза – несколько дней мы провели в неком подобии шалаша, ведь он был слишком тяжел для меня, чтобы тащить в деревню. Да и лесовик из меня никудышный – я всю жизнь жил в городе и едва отличу север от юга. А вчера мой спутник умер. Врачеватель я, к сожалению, тоже никакой.
- А что с телом?
- Похоронил, что же еще?
- И куда же ты сейчас направляешься? – быстро спросила Урд, - И разве не страшно быть одному?
- Конечно же, страшно, прекрасная леди, - улыбка Марра была слабой и как будто извиняющейся, - Но то поделать? Я надеялся на господню милость и, как видите, не прогадал. Я встретил вас! Вы же не оставите бедного менестреля в одиночестве? На верную погибель?
На несколько секунд Франк замер, словно обдумывая что-то. А потом кивнул и вернулся к своему прерванному занятию – подготовке места под костровище.
Лишь в первый вечер знакомства с менестрелем Марром оборотница чувствовала настороженность и старалась быть поближе к Франку как никогда. Но веселый и даже несколько наивный нрав мужчины сделал свое дело – расположил к себе девушку и даже заставил с приоткрытым ртом слышать умелую игру на домбре и свое пение, мягкое и очень проникновенное. Урд больше не боялась приближаться к нему, задавать вопросы и разговаривать. Марр действительно знал огромное количество историй и рассказывал их так интересно и захватывающе, что заслужил полное и безоговорочное внимание.
За три дня совместного путешествия Марр и Урд даже сдружились – они шли рядом, на несколько шагов позади вампира, негромко переговаривались, смеялись и шутили.
Менестрель много где бывал, много, что видел. Повидал так много людей, так много событий и о каждом, даже самом незначительном, рассказывал с таким пылом и такой личной заинтересованностью, будто чутко переживал всем своим сердцем. Для Урд, юной и неопытной, менестрель стал настоящим открытием. Она пораженно распахивала глаза и ловила каждое слово, вылетавшее из уст менестреля. И это увлеченность была настолько высока, что, казалось, она даже позабыла про Франка.
А вот вампир по какой-то причине выглядел и вел себя не совсем обычно и немного нерационально. С каждым днем он становился все более хмурым и раздраженным. Иногда кидал на своего нового спутника и оборотницу хмурые взгляды. Во время привалов он занимался обычными делами – охотой, ловлей рыбы, разведением костра и сбором валежника для постели. А потом сидел в стороне, скрестив ноги и медитируя. Ему было непросто погрузиться в себя, ведь хохот и болтовня мешали ему как следует сконцентрироваться. И, как ни странно, его раздражала реакция девушки – ее восторженные взгляды, ее кокетливый смех и то, как ярко она показывала свое расположение.