– Милана!
Она обернулась и улыбнулась:
– Я вернусь, только позову врача.
– Сашенька, я с тобой, не переживай. Пусть позовет, а ты мне скажи, как себя чувствуешь. Ой, я так переживала, что не передать словами.
Мужчина с трудом перевел взгляд на женщину и хрипло выдал:
– Что произошло?
– Что произошло?! – возмущенно выдала женщина, причмокивая губами. – Авария случилась. Конечно, ты не виноват. Виновный получил по заслугам. Но ты, сынок, не переживай, все будет хорошо. Теперь все наладится.
– Что наладится?
– Ну как, твое здоровье после этой ужасной автокатастрофы. Хорошо, что ты не за рулем сидел.
– Я… не помню…
– Это хорошо, что не помнишь. Память сама вернется, ну а пока тебе отдыхать нужно. А потом ты сядешь в свое законное по праву кресло.
– Кресло… – повторил мужчина, скривившись от боли, левую ногу перекрыло судорогой.
– Ну да, пора уже занять свое законное место. И чтобы ты знал, Саша, я всегда говорила, что именно ты должен управлять семейным гнездом и сбережениями, а не Кирилл. Справедливость восторжествовала! – с удовольствием выдала женщина, аккуратно поправляя идеальную прическу.
– Галина Александровна, прекратите! – воскликнула Милана, появившись в палате с врачом. Она пораженно взирала на женщину, удивляясь ее черствости. Как могла сказать такое?
Да, Милана преданно любила мужа, уважала и ценила, но он никогда ничего не сделал, чтобы увеличить благосостояние семьи. Совсем нет, он как и мать с ее новой семьей, только тратили. Что говорить, Александр даже свою семью не мог содержать, на что она старалась не обижаться, наблюдая, как тяжело ему это дается. Бизнес не его, что можно сказать и о ней, но у Миланы была подруга, которая все финансовые и налоговые операции взяла на себя. С Ариной дружба завязалась с той поры, когда они познакомились в детском доме. Подруги доверяли друг другу во всем, считая себя сестрами, пусть и не кровными.
– Не в моих правилах говорить неправду. Мой сын должен понимать, что его ждет, – не сдавалась женщина, выпятив грудь вперед.
– Галина Александровна, – начал врач, направившись к Страховой с милой улыбкой.
– И не нужно меня учить. Я знаю, что говорю и делаю. Слишком долго я молчала, теперь пришло мое время.
– Ваш сын… – начал мужчина, когда вздрогнул от рычащего голоса пациента.
– Объясните мне, что произошло! – потребовал мужчина, стараясь держать голос из всех сил.
– Ммм… – выдал Антон Иванович Пулькин, оперирующий хирург, понимая, что придется объяснять ему. Жена слишком взволнована и ничего не знала, а по лицу матери больного было понятно, что она говорит конкретно на интересующие ее темы и только то, что считает нужным. – Вы с братом попали в аварию. Сейчас у вас все показатели в норме. Думаю, что через неделю или раньше можно будет выписать. Конечно, при условии, что будете себя хорошо чувствовать.
– Брат… Что с ним?
– Он в коме в крайне тяжелом состоянии, поэтому не могу диагностировать хороших прогнозов. Но ваше здоровье радует. Теперь все в ваших руках, главное отдыхать и…
Договорить хирургу не удалось.
– Если моя палата – проходной двор, то этого не случится, – заявил Страхов, не реагируя на женщин, округливших глаза: одна от возмущения, вторая от удивления.
– Полагаю, что после того, что с тобой произошло, ты слаб и раздражен, – вмешалась в разговор Галина Александровна, – поэтому, пожалуй, я вернусь домой. Ты отдыхай, а я пока приведу все в порядок, так сказать, к приезду хозяина.
Женщина ожидала слов благодарности или просьбы не уходить, но сын молчал. Он внимательно изучал хрупкую красавицу, игнорируя мать. Прочистив горло, Страхова быстро направилась к двери, распахивая ее, тут же исчезая в коридоре.
– Так что? – произнес мужчина, хмуря лоб. – Почему я ничего не помню?
– Ммм… Удар вызвал сильный отек вокруг височной доли, что привело к амнезии. Не переживайте, очень скоро память вернется. Непременно.