— Я секретарь выпускного класса. Я в списке отличников. Я в группе...
Я фыркнула.
— Продолжай, продолжай, пожалуйста. Я большая фанатка групп.
— Я играю на флейте. Первый номер. Я живу на Бродвью, это через мост. О, и поскольку все всегда спрашивают, мои родители колумбийцы, но они оба почти всю жизнь прожили в Штатах. Они никогда не учили меня испанскому, так что не просите меня помочь с домашним заданием. А глаза у меня от природы такого цвета, а не от контактных линз.
Я уставилась на доктора Янга, пытаясь передать в его мозг свое отвращение и возмущение. Неужели он не видит, насколько это ужасно? Это ужасная, кошмарная идея.
— Как считаешь, ты могла бы рассказать о том, почему ты здесь? — спрашивает ее доктор Янг.
— О, пожалуйста, давай, — предлагаю я. — Так хочу услышать, какие ужасные злодеяния тебе пришлось пережить, чтобы заслужить место в этой эксклюзивной терапевтической группе.
Арианна приглаживает волосы обеими руками. Она такая худая, что из-под ее тонкой кожи, кажется, торчат кости.
— Я просыпаюсь по утрам и чувствую грусть, как будто меня тянет вниз какой-то тяжелый груз.
— И почему же? — задает вопрос доктор Янг своим голосом мозгоправа.
— Я не знаю. — Она грызет ногти. Я вижу отсюда, что ее ногти на обеих руках обкусаны до крови. Кожа вокруг ногтевого ложа красная и неровная.
— Ну, поэтому мы здесь. Чтобы вместе разобраться. — Доктор Янг бросает на меня один из своих взглядов. — Ты уже готова к разговору, Сидни?
— Я говорю с тех пор, как пришла сюда.
Доктор Янг хмурится на меня. Я смотрю на него в ответ. Он притащил меня сюда. Я никогда не подписывалась на это и не соглашалась делать ничего, кроме как приходить. Кроме того, каждый раз, когда я смотрю на Арианну, вижу Жасмин. Я вижу все, что потеряла. Мое сердце сжимается. Я не хочу быть здесь. Я не хочу думать ни о чем из этого.
— Когда мне было три года, родители отдали меня в цирк. Там меня заставляли стоять на голове по шесть часов каждый день и притворяться, что я мутант.
Арианна выглядит так, будто только что проглотила что-то неприятное. Доктор Янг только вздыхает.
— Групповые занятия не дадут результата, если мы не будем сотрудничать и честно говорить друг с другом.
Знакомое раздражение нарастает внутри меня, ревущее, выходящее из-под контроля чувство, которое смывает все остальное.
— Включает ли это «мы» вас? Все ли вы нам рассказали о себе? Вы играете в группе? А кошек едите?
Доктор Янг хмурится.
— Нет и нет. Сидни, ты готова стать полезным членом этой группы?
— Конечно, нет. Я ни за что не расскажу ничего этой мисс Королеве Красоты. Думала, весь смысл в том, чтобы поместить меня к таким же несчастным ученикам, как я сама.
— Она такая же, как ты.
— Нет, она избалованная богачка, у которой слишком много свободного времени.
— Я возмущена этим заявлением. — Голос Арианны звучит тихо. — Ты во многом заблуждаешься. Но понимаю, у тебя большие проблемы с гневом, и то, что ты рушишь других людей, вероятно, помогает тебе чувствовать себя лучше.
Я уже даже не чувствую боли. Только злюсь.
— Проблемы с гневом? — Я наклоняюсь вперед, моя верхняя губа кривится. — Ты что, начинающий фрейдист? Притворяешься психически ненормальной, чтобы изучать психов, как животных в зоопарке?
— Нет, конечно, нет. Просто пытаюсь сказать, что, кажется, я понимаю...
— Ни черта ты не понимаешь, — оборвала я ее. — Даже не пытайся.
Доктор Янг прочищает горло.
— Я думаю, первое правило, которое нам здесь необходимо, — это уважение. Каждый имеет право говорить то, что хочет сказать, и другой человек должен уважать это, даже если он не согласен со сказанным. Сидни, ты идешь по очень тонкой грани. Я не думаю, что тебе хочется быть исключенной из этой группы, верно?
Мой рот сжался. Он держит меня на крючке, и знает это. Я не могу быть исключена. Я должна находиться здесь, независимо от того, насколько сильно презираю весь этот балаган. У меня нет выбора. Больно говорить это.
— Нет.
— Хорошо, тогда. Почему бы тебе не сказать нам настоящую причину, из-за которой ты здесь?
— У меня «проблемы с гневом». Я склонна причинять боль людям, которые выводят меня из себя.
— Тогда почему мы вместе в этой группе? — Арианна нахмурилась на доктора Янг. — Разве ее проблема не связана с моей?
— Не совсем. Сидни?
Док собирается заставить меня это произнести. Я ненавижу его еще больше, чем обычно. Неважно, что все уже знают, благодаря Жасмин Коул. Неважно, что это нацарапано на стене туалета спортзала, вместе с несколькими другими изречениями. Я не хочу ничего ей выдавать. Но они оба смотрят на меня. Он не выпустит меня из этой вызывающей клаустрофобию комнаты, пока я не скажу.
— Я режу себя. Я вампир. Мне нужно как-то добывать кровь. Кусать людей в наши дни не принято.
— Я тоже так делаю. Режу себя.
Мой желудок скручивается в тугой узел. Почему эти идеальные девушки ведут себя так, будто у них есть какие-то проблемы, кроме поиска парня или неудачных причесок? Меня тошнит от этого. Мне хочется ударить Арианну по ее идеальному носу. Это создаст ей некоторые проблемы.
— Поздравляю. Хочешь приз? Мы вручаем награды «самой трагически неуравновешенной» участнице группы.
Арианна выглядит потрясенной, как будто она еще более отчаянно хочет сбежать, чем я.
— Я понимаю, потребуется время, чтобы открыться, но верю, что это произойдет, если постараться, — говорит доктор Янг. — Вот почему мы будем продолжать встречаться и обсуждать наши проблемы. Каждая из вас обладает силой для исцеления себя и друг друга. Я буду вашим посредником, но настоящая работа зависит от вас. Что касается тебя, Сидни, мое терпение не безгранично. Помни об этом.
— Как скажете.
Он продолжает, а я просто смотрю, как тикают минутные стрелки на часах на стене.
— Разве еще не пора идти?
Доктор Янг смотрит на часы. Он встает и отряхивает штанины.
— Да. Думаю, на сегодня мы прервемся. Не забудьте вернуться в следующий вторник, в то же время, в этот же свободный класс. — Он бросает на меня острый взгляд. — Я жду вас обеих здесь.
Я выхожу из класса и уже почти дошла до своего шкафчика, как прозвенел звонок. Мой желудок урчит, напоминая, что я пропустила завтрак. Каждое утро, собирая мальчиков к автобусу, я не оставляю себе времени ни на что, кроме батончика мюсли по дороге.
Я забегаю в кафетерий, чтобы взять в автомате пакетик «Reese's Pieces». Я почти всегда беру «Reese's Pieces» или упаковку тарталеток с арахисовым маслом для перекуса или обеда. Я хожу на речку, в школьную библиотеку или сижу в машине, чтобы поесть. Это дешевле, чем покупать обед в кафетерии, и это избавляет меня от необходимости проводить со всеми этими придурками еще одну лишнюю минуту.