Дело сделано. Она бросила взгляд на небо, видневшееся за окном, чтобы определить время, оставшееся у неё до рассвета. Конечно, может возникнуть непредвиденная случайность в виде какого-нибудь гонца, доставившего спешное известие для Учжуна. Выйти из покоев до рассвета, миновав караул из жрецов Братства, она не сможет. Значит, если ей придётся бежать, то через окно. Как хорошо, что её многомудрый дядюшка предусмотрел эту возможность.
Соэль усмехнулась, представив – как удивятся шестипалые, найдя своего повелителя мёртвым без признаков отравления и видимых ран, а его наложницу бесследно исчезнувшей.
Да-а, жрецам Братства Богини далеко до евнухов Алого дворца, где ей однажды приходилось «работать». Там всем без исключения наложницам и жёнам владыки бреют головы оставляя лишь жалкую косичку, а единственным оружием, которым может воспользоваться женщина это остро отточенные ногти. Особенно если кроме лака покрыть их ещё и сильнодействующим ядом.
Она открыла окно и осторожно выглянула наружу. Так и есть. Внизу, под окном стояли двое часовых, бдительно охраняющие единственный путь доступа к покоям их повелителя через дворцовый сад.
Соэль отпрянула, когда её лица коснулся конец тонкой, но очень крепкой верёвки, опущенной с крыши дворца. Молодая девушка накинула на себя тёмно-фиолетовый плащ с капюшоном, который скрыл белизну тела, способной выдать её в темноте летней ночи.
Часовые, стоявшие под окном, не заметили, как мрачная тень стремительно взметнулась из окна личных покоев Учжуна на крышу дворца и растаяла в воздухе. Ловкие руки подхватили Соэль на крыше дворца. Человек, весь затянутый в чёрное, быстро и ловко помог ей перебраться на соседнюю крышу.
Затем он знаком показал на петлю, привязанную к прочному волосяному канату, конец которого уходил в темноту за стеной дворца. Соэль поплотнее запахнула плащ, влезла в петлю и быстро заскользила вниз по канату. В саду одного из местных вельмож, к которому примыкала стена дворца, её встретил другой человек. Он, как и первый, тоже был одет во всё чёрное.
Слаженность действий и сноровка, с которой они действовали, выдавали в них людей, которые были опытными в таких делах. Соэль в голову пришла мысль, что наверняка дядюшка наплёл им, что с помощью красивой племянницы собирается обокрасть дворец местного правителя.
Тем временем, человек в чёрном, уверенно вывел её через калитку сада. При этом дверь даже не скрипнула, а пьяный сторож мирно похрапывал под кустом жасмина. Как только она покинула сад, человек исчез, растворившись в ночной темноте, оставив её одну. По соседней улице тяжело протопали подбитые стальными набойками сандалии городских стражников. Отсвет пламени их факелов на некоторое время осветил тёмные закоулки.
В условленном месте её никто не встречал. Соэль заколебалась, но, взглянув повнимательней, заметила у стены знакомую фигуру и облегчённо вздохнула. Дядюшка, как всегда, не может обойтись без того, чтобы не привести кого-нибудь в изумление. Из-под глухого капюшона, скрывавшего лицо человека, виднелся лишь кончик носа да узкий клинышек бородки Песаха.
– Дело сделано,– тихо произнесла молодая женщина, подойдя к нему.
Радхон мрачно взглянул на Соэль.
– Мне кажется, что ты пожертвовала слишком многим, для этого дела,– недовольно пробурчал он, глядя на прекрасное обнажённое тело племянницы, видневшееся через полы распахнутого плаща.
– Перестаньте дорогой дядюшка. Могу я хоть раз получить удовольствие от проделанной работы?
Песах недовольно хмыкнул. На этот раз дерзость девчонки можно простить. Слишком уж опасна была это проделанная работа. На кон поставлено очень многое, и если хоть одна живая душа узнает о том, кто приложил свою руку к событиям этой ночи, то…
Радхон не собирался рисковать ни собой, ни своими соплеменниками. Зачем? Поэтому все его помощники умрут, кроме Соэль. Сегодня. Сейчас. Придёт время, и он возьмёт себе новых помощников, а с этими придётся расстаться.
Песах вместе с племянницей направился в радхонский квартал Чжипаня, отделённый от остального города глухой высокой стеной, сложенной из сырцового кирпича. Внутрь вели всего двое ворот, которые днём охранялись стражниками из наёмников, а на ночь наглухо запирались изнутри. Но у Песаха был собственный потайной ход, о котором не подозревали даже старшины общины.