– Взываю к тебе, о дочь божественного Феникса, создательница Вселенной, Покровительница Ченжера. Взываю к тебе, всемогущая и всесокрушающая Богиня, и молю тебя дать нашим мыслям часть своей мудрости, ибо наш разум смертных слаб. Взываю к тебе, всеведущая, всевидящая и вездесущая, и молю тебя послать нам знак, что мы, твои слуги, поступаем в согласии с тобой. Что мысли наши наполнены твоей мыслью, что через слова наши, ты произносишь свои желания.
Едва он окончил, как в полумраке зала ярко вспыхнуло изображение Феникса. Резкий переход от полумрака подземелья к яркому свету был столь велик, что присутствующие поневоле закрыли глаза.
– Да будешь, ты благословенна во веки веков,– провозгласил жрец. Все присутствующие повторили его слова.
После этого сияние, исходящее от изображения Феникса, стало быстро тускнеть, пока не замерцало слабым, неярким светом. Лишь теперь собравшиеся здесь смогли, как следует оглядеться. Кроме восьми жрецов Братства в святилище присутствовали две Посвящённые Феникса и Чже Шен. Всего их было одиннадцать человек, сидящих по кругу на каменных сиденьях, высеченных из цельных кусков чёрного мрамора.
От имени Братства Богини жрецы поочерёдно приветствовали обеих жриц-Посвящённых Феникса. Ну, а Чже Шен не удостоился даже кивка, но князь сумел сдержать себя от появления мстительных мыслей. Иначе, они тут же бы стали известны присутствующим и тогда неизвестно, чем могут закончиться переговоры. Затем один жрецов Братства попросил поведать, с какими известиями «гости» пришли к ним.
– Высший совет жриц-Посвящённых Феникса повелел нам, чтобы мы выступили посредниками между вами и земной властью,– начала первая Посвящённая по имени Батокрис. Она говорила, как бы не видя, никого из присутствующих, глядя в пространство прямо перед собой.– Сейчас, когда ваше Братство повержено, а на трон взошёл новый богоравный государь Ченжера, настало время подумать о будущем. Раздоры вредят союзу трона и алтаря. Пришедший сюда вместе с нами сиятельнейший и благородный князь Чже Шен уполномочен донести до вас слова примирения.
Жрецы, с трудом сдерживали раздражение перед этой, как им казалось, дерзкой речью Посвящённой. Однако внешне они старались ничем не выдать себя, но всё же многие из них невольно вздрогнули, когда следом за Батокрис слово взял Чже Шен.
– Послушайте, что я вам скажу, преподобные братья. Ваше положение в последнее время сильно изменилось. Если раньше вы считались одной из главных опор трона, то теперь, благодаря затеянной междоусобице, те, на ком должна почивать благодать богов, отодвинуты от нефритового престола.
Кое-кто из жрецов нахмурился, так как это могло быть намёком на то, что именно Братство Богини виновно в создавшемся положении. Чже Шен, обратив на это внимание, спокойно пояснил:
– Я не случайно говорю, что теперь, у трона только одна опора – войско. Но, ответьте мне, далеко ли может уйти человек на одной ноге? Потому-то, хочу вам напомнить, что вы были, есть и должны остаться одним из столпов, поддерживающих государство.
– Однако, сиятельный князь,– перебил его жрец по имени Шавкар,– твои воины веруют во всемогущую Уранами, а ты призываешь их помериться силой с Братством Богини? Это всё равно, что пытаться пожрать самоё себя. Да и к нам ты пришёл, потому что только наше Братство сможет помочь тебе навести порядок в Ченжере и усмирить всех крамольников и неверных.
– И всё-таки,– вмешалась в разговор жрица-Посвящённая Ирисэр, которая до этого сидела молча,– и всё-таки вы потерпели поражение. Воины И-Лунга, а не Братство Богини, наводят сейчас порядки в Империи Феникса.
После этого замечания некоторые из жрецов уже были не в силах скрывать своего раздражения.
– Ты хочешь сказать, Посвящённая,– ядовито отозвался один из них,– что если бы основной опорой трона стало наше Братство богини Уранами, то в государстве сейчас бы царил беспорядок?!
Жрица-Посвящённая не ответила. Она лишь многозначительно усмехнулась и неопределённо покачала своей выбритой головой.
– Брат Мозерс,– одёрнул говорившего жрец со шрамом по имени Лушань, и который сидел слева от него.– Не годиться упрекать служительниц Феникса-Мироздателя, за незнание того, что ведомо лишь Вечной Птице и самой Уранами.
Шрамолицый жрец улыбнулся обеим Посвящённым, стараясь сгладить впечатление от этой вспышки собрата, которую про себя он считал оправданной.