Получается, отныне я с Грачёвым одной ниточкой связан, – усмехнулся про себя Владимир Фёдорович. И ещё раз хмыкнул, только уже вслух. – Как будто до этого разговора это не так было! После всех его откровений и так называемых «предсказаний». Я за ним по должности всё время присматриваю. В случае его успехов и мне будет хорошо. Ну а в противном… Про подобное даже и думать не хочется. Но усилить присмотр за моим протеже наверняка стоит. Вряд ли Мария Фёдоровна просто так обмолвилась о возможных проблемах для Грачёва со стороны власть имущих… Да ещё и этот прозрачный намёк на кайзера… И исполнение просьбы Государя нужно держать на полном контроле. Просьба-то она просьба, но это Государь. И, значит, просьба равносильна приказу. Самому, что ли, в Крым поехать…
Ревель
– А ведь я ему говорил держать ушки на макушке. И про то, что лучше быть подальше от начальства, тоже, – Александр Васильевич Колчак взглядом испросил позволения, достал папиросу, прикурил и с удовольствием затянулся вкусным тёплым дымом. Выдохнул и продолжил. – И про то, что не нужно повторять ошибки Распутина, намекал.
– Так он их и не повторяет. Он свои собственные делает…
Разговор этот проходил в кабинете командующего Балтийским Флотом адмирала Эссена Николая Оттовича. В отличие от начальника оперативного отдела штаба, командующий сейчас сидел в своём кресле, чуть развернувшись от массивного стола, крытого плотным и тяжёлым даже на вид зеленым сукном. Взгляд адмирала был направлен в окно. Туда, где через голые рёбра замёрзших на пронзительном, стылом ветру деревьев проглядывало такое же холодное и стылое зимнее море.
– Бр-р, – передёрнул плечами Эссен. – Что бы там ни было, Распутин не Распутин, а я к давнему предупреждению отнёсся очень серьёзно. И рисковать попусту из глупой бравады – ставить под удар собственную жизнь и судьбу флота – не собираюсь!
– А всё-таки, Ваше Превосходительство, заранее прошу прощения за этот вопрос, но очень уж любопытно. Что он вам тогда такого особенного напророчил? – наклонился к столу и затушил в пепельнице окурок Александр Васильевич. Выпрямился, привычно развернул плечи.
– Ничего особенного. Сказал, что не переживу я эту зиму, если не буду следить за своим здоровьем! – смутился адмирал, закряхтел от досады на самого себя за это неожиданное смущение и разозлился. Заговорил громко, заметно горячась. – Вы только представьте себе, Александр Васильевич! Это я! Я! Адмирал Эссен! Простыну на мостике своего флагмана, подхвачу инфлюэнцу и уже не встану! Сгорю в лихорадке! Чушь какая! Бред!
Командующий с возмущением фыркнул, настолько похожий в этот момент на старого седого моржа, только что вылезшего из полыньи, что Александр Васильевич с трудом удержался от улыбки. А Николай Оттович ухватил рукой свою густую бороду, пропустил её пару раз между пальцами, стараясь этими незамысловатыми действиями скрыть досадное раздражение. Не выдержал, подхватился на ноги и порывисто шагнул к окну. С досадой отмахнулся на отодвинувшего стул и начавшего выпрямляться Колчака. Постоял, успокаиваясь и переводя дыхание. Развернулся, переместился к столу, остановился в паре шагов от собеседника и, не отводя жёсткого прямого взгляда от глаз Колчака, медленно проговорил:
– Бред. Вы меня понимаете?
– Понимаю. Но, тем не менее, вы…
– Тем не менее, я сейчас сижу в своём кабинете и разговариваю с вами, милейший Александр Васильевич. Это вместо того, чтобы сейчас находиться в море, на мостике…
– Значит, поверили, – дёрнул углом губ Колчак. – И вы тоже…
– И я. И ещё кое-кто, – командующий оглянулся на висящий за спиной потрет Его Императорского Величества. – Только теперь Грачёву, к вашему сведению, предстоит «дальняя дорога на жаркий юг».
На заключительной части этой фразы адмирал хмыкнул и поморщился. Вот и сам неосознанно на те же самые грабли наступил… Воистину, «с кем поведёшься…». Ну да ничего, подумаешь, ляпнул. Александр Васильевич свой, дальше этого кабинета сей ляп не поползёт.
– Да никак и вы тоже по стезе предсказаний пошли, дражайший Николай Оттович?
– Так вы ещё не знаете? После награждения и признания заслуг перед Отечеством Сергею Викторовичу канцелярией Его Императорского Величества выдано предписание отбыть в Севастопольскую авиационную школу. Убирают нашего протеже из столицы, с глаз подальше, из сердца вон…