Он отпустил мои руки и встал, сразу поспешив куда-то в сторону двери, ведущей в служебные помещения. Я окликнул его:
– Пётр Иваныч, постойте! О чём мне придётся говорить с Евгением, если вдруг я с ним встречусь?
– В первую очередь будете говорить о жизни, – сказал он, не оборачиваясь. – Об истории тоже. Это самые любимые его темы. А дальше дело само пойдёт.
– А со свечкой мне что делать?
Он остановился и обернулся. В его глазах появилось добродушие.
– Совсем забыл. Устал я, наверное, – сказал он и забрал у меня свечу. – Приходи, как сможешь. Доброй ночи.
Искусственные свечи погасли как раз в тот момент, когда силуэт Петра Иваныча исчез за дверью. Стало очень-очень тихо, даже перестали быть слышны редкие автоматные очереди, иногда раздававшиеся снаружи. Свеча до сих пор маячила передо мной. Главное было ничего не забыть.
***
Одно из двух: либо «снотворчики» мне попались бракованные, либо спальный мешок неудобный. Меня страшно злило, что я не мог заснуть. Что только мною не делалось – и гулять я ходил, чтоб устать поскорее, и барашков считал, и стихи мысленно читал. Кажется, уже начало светать, когда мой мозг соизволил, наконец, отключиться.
Сначала не было ничего. Просто тьма. Однако эта тьма была осознанной, не такой, какую обычно видишь во время сна. Лишь спустя долгое время я понял, что могу двигаться по собственному желанию, а не спонтанному желанию сознания, как обычно и происходит. Я обернулся и прошептал:
– Свеча!
Она являла собой островок комфорта и безопасности в океане бесконечной тьмы. Она стояла на столе, возле него стоял стул. Простой, на четырёх ножках, деревянный. Единственный.
По телу пробежало расслабление, я сел на него и стал смотреть на свечу, полагая, что именно это и нужно делать. Впрочем, в голове пробежала мысль, что наверняка от меня может потребоваться что-то ещё.
Свеча светила явно сильнее, чем должна была. Было поразительно нескучно смотреть – пламя постоянно танцевало, едва не выделывало кульбиты, но не затухало. Как будто в цирке сижу, ей богу. Но достаточно было поднять взгляд выше, чтобы заметить, как вдруг передо мной появилась пара светящихся фиолетовых глаз. Они буквально сверлили меня, их хозяин стоял поодаль. Стало совершенно не по себе, когда пришло осознание, что ощущение слежения я испытывал и тогда, в церквушке. Именно эта пара глаз и следила тогда за мной отовсюду. Я крикнул глазам:
– Это вы, Евгений?
Эхо не повторило моих слов, хотя меня и окружала пустота. Глаза исчезли, но через мгновение появились вновь – их хозяин, похоже, просто моргнул, словно говоря «да». По телу пробежали мурашки, прямо сейчас в меня будто бы вглядывалась сама бездонная тьма. А вдруг это проверка? Пётр Иваныч говорил мне, что Евгений не принимает малодушных. Может, он намекал именно на это? Что нельзя бояться. Я осмелел и стал играть с глазами в гляделки – вот так просто у меня получилось избавиться от страха. Но вдруг глаза исчезли. Бесследно. До боли в шее я закрутил головой по сторонам, пытаясь вновь поймать этот подозрительный взгляд, но не преуспел. В голове вдруг промелькнула идея – а почему бы не взглянуть наверх?
– Боже мой! – опешил я, увидев возвышающуюся надо мной голову дракона.
Я не особо большой знаток этих существ, раньше казавшихся лишь сказкой, но ставших явью, особенно если касаться их анатомии, но конкретно этот казался мне очень даже большим. Полагаю, если бы он встал в условно стандартную свою позу (на четвереньки) с поднятой головой, то был бы высотой под четыре-пять метров, если считать от земли до макушки головы. Может, больше. Я говорю «условно», потому что драконы, которых мы знаем, редко стоят на месте на четвереньках. Чаще они садятся на корточки, опираясь одним коленом о землю и поднимая тело. Таким образом они, как заверял нас первый Посвящённый, стремятся отойти от звериной сути, приданной им ещё со времён образования вселенной, и придать себе человечный вид. Кроме того, говорят, что они даже в изначальном своём состоянии носят похожую на человеческую одежду.
– Я думал, ты не догадаешься, – послышался очень глубокий голос, резонирующий словно бы прямо из груди его хозяина.
– Отчего же не догадаться? – спросил я. – Вы ведь и есть Евгений, да?
– Конечно, – ответил дракон. – На самом деле, в этой маленькой игре не было необходимости. Это было просто забавно.
Евгений говорил медленно, растягивая каждое слово, произнося его при этом идеально. Согласные он произносил с особой манерой, придавая речи некую мудрость. Удивительное дело, но он говорил не телепатически, а вполне себе по-человечески, крайне виртуозно для существа с очень необычной анатомией лица управляя губами, языком и нижней челюстью.