— Мона, быть наследником еще не значит унаследовать. Я же сказал, что я незаконнорожденный в семье.
— Уже и это новость, — мило улыбнулась она. — Я же веду скандальную хронику.
Я провел пальцами по ее щеке и слегка ущипнул за подбородок.
— Крошка, ты ведь не хочешь, чтобы от тебя остались рожки да ножки?
— Забавно.
— Никаких шуток.
— И что же будет? — спросила она, смеясь.
— А то, что все узнают, сколько тебе лет на самом деле.
— Исключено, — ответила она, ничуть не смутясь и все с тем же смехом.
— Спорим? — предложил я.
Улыбка стала сползать с ее лица.
— Дай мне телефонный аппарат и час времени, и я сообщу тебе место, время и час твоего рождения.
Склонив голову набок, она не совсем уверенно посмотрела на меня.
— Не верю.
— Посмотри в мои глаза, Мона.
— Вижу.
— Теперь понимаешь. В этой игре мне нет равных. Только попробуй меня царапнуть, и я откушу тебе голову.
— Ты и впрямь ублюдок. Разве не так?
— Мне это все говорят.
— Неужели ты и вправду всем скажешь, сколько мне лет… если тебе удастся узнать?
— Только тронь меня.
— Ты интересный человек, Дог. И сколько же мне лет?
— Приблизительно?
— Да.
Я снова пробежал пальцами по ее щеке и почувствовал едва заметные морщинки.
— Двадцать один, — ухмыльнулся я.
— Ладно, давай по-настоящему.
— Шестьдесят два, — ответил я.
— Негодяй, прибавил мне целый год. Я тебя убью, если ты кому-нибудь проговоришься.
— Скажу, что тебе не больше тридцати.
— Трепач. Но все равно ты мне нравишься, подлое чудовище. Теперь я попробую все о тебе разузнать, и тогда берегись.
— Не стоит хлопотать. Спрашивай, о чем хочешь, я сам отвечу.
Мона заглянула в свой полупустой бокал, покружила остатки и посмотрела мне в глаза.
— Ты кого-нибудь убивал?
Я утвердительно кивнул.
— Не хочешь рассказать?
— Нет необходимости.
— Кажется, мне попался огонь мужик. Знаешь, что я хотела бы с тобой сделать?
— Естественно. Мне от вас, соплюшек, отбою нет. Лучше выбери себе ровесника.
— Ну ладно, убивец. Один поцелуйчик, и давай возвращаться в помещение.
Она слегка коснулась меня губами, но в этом прикосновении и в том, как она всем телом прижалась ко мне, я прочитал всю ее жажду и страсть тигрицы. Лет двадцать назад я бы с ней не соскучился.
Ее рука, лежавшая у меня на плече, опустилась вниз и, дотронувшись до меня, вернулась обратно.
— Да ты — просто лед.
— Не совсем, куколка. Просто я сам выбираю время и место.
— Везет мне на негодяев, — улыбнулась она. — Уж я вас разберу на составные части, мистер Келли.
— Уже пытались.
— Эксперты?
— Эксперты.
— Это были только цветочки. Пойдем, хочу познакомить тебя со своими друзьями.
Заметив нас, когда мы входили в шумный от подвыпивших голосов зал, Уолт Джентри помахал нам рукой и, извинившись перед парой, с которой только что беседовал, направился к нам своей размашистой походкой. Он с широкой улыбкой потряс мне руку и подмигнул Моне.
— Рад видеть тебя, Дог. Давненько не виделись.
— Взаимно, Уолт.
— Мона уже успела запустить в тебя коготки?
Она ущипнула его за руку и сделала шутливо обиженное лицо.
— Уолт, тебе надо было подготовить меня к встрече с этим зверем. В нашей компании Дог такая освежающая перемена.
— Потому что я не породистый.
— Насовсем вернулся? — спросил Уолт.
— Возможно.
— Затишье на континенте? Заскучал?
Я пожал плечами, перебирая в памяти последние двадцать с лишним лет.
— То, что раньше казалось необыкновенным, становится со временем заурядным. Я, наверное, как лосось — возвращаюсь метать икру туда, где родился.
— И умереть, — вставила Мона. — Лосось всегда умирает после нереста. Ты поэтому вернулся, Дог?
— Помирать — не мое хобби, мадам. Не сейчас, по крайней мере.
— Возьму на заметку. Значит, вернулся домой метать икру. Кого же собираешься оплодотворить?
Уолт засмеялся и похлопал Мону по плечу:
— Мона, девочка моя, почему ты все видишь в сексуальном плане?
— Занимательный план, мой мальчик. Мои читатели только этого и ждут. На горизонте появился весьма завлекательный холостяк и потенциальный жених. Надо же все разузнать. — Она с улыбкой смотрела на меня. — Вы не ответили на мой вопрос, мистер Келли!
— Еще не думал.
— Может, вас ждет какое-нибудь одинокое сердце?