— Жуткая картина, — заметил я.
— Узнаете их? — спросил полицейский.
— Разве я их должен знать?
— Не в этом суть, мистер Келли. Посмотрите еще.
— Ну два парня, которых укокошили в общественной уборной.
— Откуда вы знаете, что это уборная?
— В домах, кажется, писсуары не устанавливают, — ответил я, не отводя глаз от фотографий. Мне сделалось весело. — А я-то при чем?
— Это туалет в гараже Денье. Вы заходили в туалет.
— Заходил. Спросил у служащего, где он находится, попросил знакомую подождать, сделал свое дело и вернулся.
— Вы их видели?
— Когда я там был, их не было. — Я вернул фотографии, и сержант положил их обратно в конверт. — Собственно, почему ко мне вопросы?
— Служащий запомнил номер вашего лимузина и выяснил имя владельца, Лейланда Хантера, а тот назвал вас.
— Хотите, я дам вам адрес моей приятельницы?
— У нас он уже есть.
— И что дальше?
Полицейские переглянулись в нерешительности, и младший сказал:
— Мы думали, вы что-нибудь, возможно, видели. Они прошли сразу за вами. Один еще спросил, нет ли там другого выхода на улицу. Служащий сказал, что там только дверь в уборную, и они пошли в том направлении.
— Когда я вышел, я никого не заметил. Там, правда, стояло много автомобилей. Может, за ними не было видно.
Сержант Тобано заметил с кривой ухмылкой:
— Я смотрю, эти картинки не произвели на вас впечатления, не то что на вашего приятеля.
— Я много повидал покойников на своем веку, сержант.
— Это не покойники, мистер Келли. Оба направились к выходу. — Спасибо. Возможно, нам придется прийти еще раз.
Тобано уже взялся за ручку двери, когда я его спросил:
— Кто сделал эти фотографии, сержант?
— Какой-то случайный фотограф, он вошел как раз после вас. Наверное, неплохо заработает на этих картинках.
— Его не подозревают?
— Нет. С ним вместе вошел водитель, который только что поставил свою машину. Вот он рухнул в обморок.
— Слабый желудок, — прокомментировал я и взял свой стакан.
— Да, есть такие, — согласился сержант.
Когда они ушли, Ли чуть не бегом бросился к бару и налил себе второй бокал. Выпив залпом, он налил еще и только тогда повернулся ко мне. Он содрогнулся всем телом, вращая кубики льда в своем бокале. Наконец, подняв голову, он уставился на меня:
— Ты им солгал, Дог, верно?
Осушив свой бокал, я подошел к бару, чтобы налить себе еще.
— Да.
— Ты их видел там… этого, с расквашенным лицом… и того, другого…
В молчаливом тосте я поднял свой бокал: «Черта рыжего, приятель. Это моя работа».
11
Звонок будет, я это знал, поэтому сидел и ждал его. Он раздался в десять минут четвертого. Я сказал Чету Линдену ждать меня в закусочной-автомате на Шестой авеню. Он говорил устрашающе ровным голосом, и это меня взбесило.
Какого черта они не отвяжутся от меня? Было бы понятно, если б я был какая-то неизвестная величина для них. Идиоты знают, чем все кончится, если они допекут меня. Если ты прошел огонь и воду и медные трубы, то никогда и никому не позволишь преградить тебе дорогу. Об этом красноречиво говорит куча надгробных камней вдоль этой дороги.
За столиком в глубине зала сидели Чет и Блэки Сондерс, мокрушник из Трентона. Они попивали кофе, поджидая меня. Снаружи на стреме стоял еще один хмырь, делая вид, что рассматривает витрину соседнего магазина. Я притворно чихнул, прикрыв лицо платком и, незаметно подойдя, уткнул дуло моего револьвера ему в бок.
— Пойдем-ка к остальным, приятель.
Надо сказать, что он и глазом не моргнул, только пожал плечами и покорно направился к двери. Когда мы вошли, Блэки хотел было встать, но Чет остановил его движением руки и кивнул мне, как ни в чем не бывало. Я сел спиной к колонне, посадил рядом наружного наблюдателя и с омерзением посмотрел на все три рожи.
— Кофе? — спросил Чет.
Пропустив мимо ушей его предложение, я спросил:
— Что за детские игры? А Блэки прихватил по привычке?
Подручный головорез Чета уставился на меня, прямо- таки готовый сорваться с цепи. Пусть бы только попробовал.
Чет ответил:
— Он здесь по другому делу.
— Хорошо, если это так. Надеюсь, ты ему рассказал обо мне.
— Блэки в курсе.
— Что-то незаметно, чтобы информация произвела на него должное впечатление.