Зря.
Сам виноват. Не учел, что ты сын своего папашки.
Моя рука с пивом замерла на полпути.
Ты его знал?
— Конечно. И твою мать знал. Еще до всей этой заварухи. Эх и молодчина был этот ирландец! Как раз здесь он и встречался с твоей матушкой. Она любила* петь, а старина Барни ш рал на пианино. Он остановился, вопросительно глядя на меня. — Может, я чего не то болтаю? Мы, старики, все норовим невпопад…
— Что ты, Тод! Я этого не знал и рад услышать. Ну и молодчина моя мать — не боялась при случае оторваться от своей стаи.
— Кажется, оба умерли? — спросил Тод.
— Да.
— Жаль. Все теперь не то, что раньше. А ты чего вернулся?
— Захотелось взглянуть на старые места.
— На что тут смотреть? Разве что на нее, — он с улыбкой кивнул в сторону Шэрон. — Дочка?
Шэрон прыснула пивом и схватила бумажную салфетку, чтобы вытереть подбородок. Приведя себя в порядок, она выдохнула с притворным возмущением:
— Еще этого не хватало!
— Мы даже не женаты, — заметил я.
— Значит, опять шуры-муры крутишь, — предположил Тод.
— Нет. Ты только подтвердил, что мне надо иметь дело с ровесницами.
— Ни в коем случае, — быстро возразила Шэрон. — Мне все здесь так нравится, я как будто сбросила свое нью-йоркское обличье.
— Хорошо, что она не моя дочка, — сказал я.
— Да, тогда дело пахло бы кровосмешением, — сказала Шэрон.
— Я не об этом! — Я ткнул ее локтем в бок, а Тод засмеялся.
— Ребята, у вас еще столько радости впереди! — улыбнулся нам Тод. — А мне даже лучше, что меня уже ничто не колышет. Для меня женщины и мужчины различаются только тем, в какой туалет идут. — Он еще налил всем нам пива, но от денег отказался.
— Ты мне так и не сказал, зачем вернулся. Ясное дело, не просто посмотреть.
— Нужны кое-какие сведения.
— Понятно, — кивнул Тод. — Раньше в этом месте можно было разузнать все что угодно. Теперь совсем не то. Но кое-что до нас доходит.
— О производстве Бэрринов?
. — Разваливается. Народу работает вполовину меньше прежнего. Если они найдут заказы, рабочих хоть из-за границы завози. Молодежи здесь не осталось, все, кто мог, уехали.
— Что слышно о Макмиллане?
— И не говори. Это он переманил всех на свой завод в Абердине и на электронный завод под Мадридом. Он даже купил их недвижимость, чтобы у них были деньги на переезд и устройство на новом месте.
— Наверное, участки, которые выходят к заливу?
— Точно. Кому это важно?
— Макмиллану. Он знает, что делает.
Тод пожал плечами, разведя руки:
— Все только были рады уехать отсюда. Верно, и сейчас не жалеют. Наш городишко совсем захирел.
— А о моих двоюродных братьях что-нибудь слышно?
— Дэннисон и Эл? Два сапога пара. Только и знают, что устраивать вечеринки в загородном доме. Тоже мне высшее общество! У меня там племянница прислуживает, так она мне много чего рассказывает.
— Например?
— Эти две старые девки только платочками обмахиваются да всем кости перемывают. Мужики приходят только потому, что им жены велят. А кончается тем, что все надираются до одурения. Не то что в прежние времена.
— Хочешь сказать, что Эл и Дэнни тоже налегают на выпивку?
— Нет. Они сами стали, как старые девки. Родня с них глаз не спускает, да и сестры шагу сделать не дают, так что им остается только болтать. Они б погуляли, если б могли. Этот Дэнни как-то ущипнул мою племянницу за жо… ой, извините, мэм… а Эл как-то смылся с одной гостьей в город, да машина застряла в какой-то канаве у реки. В эту ночь дежурил Бенни Сакс, он их и вытащил. Старина Эл расцарапал щеку, потом сказал, что это его ветка задела. Дама, правда, оказалась не болтливая. Мы чуток пошутили на этот счет да и забыли.
Тод звучно рассмеялся и задумчиво потер подбородок.
— Я думаю, он ее как следует притиснул. Надо быть слепым, чтобы при полной луне не увидеть эту канаву.
— Никакой сноровки, — заметил я.
— А у тебя есть? — спросила Шэрон.
— Потом увидишь.
— Эх, детвора! — пробормотал Тод.
Я допил пиво и встал.
— А где живет твоя племянница?
— На холме. Белый дом на самой макушке. — Он хитро посмотрел на меня. — Хочешь подкузьмить брательников?
— Хотелось бы ткнуть их носом во что-нибудь.
— Найдется во что. Луиза расскажет. Желаю удачи. Терпеть не могу этих сопляков. Скажите Луизе, что вы от меня.
Шэрон вошла во вкус моей затеи. Лингоп и для нее был двором ее детства. Она ориентировалась в нем лучше меня, указывала знакомые с детства места, показала свою старую школу. Мы зашли в несколько магазинчиков, чтобы поздороваться с давними знакомыми. Поговорив с десятком людей, многих Шэрон тоже знала, мы не выяснили ничего нового о семействе Бэрринов. Аристократия свято хранила семейные тайны, укрывшись за стенами своих крепостей.