— Вы знали моего деда, — ответил я. — Камерона Бэррина. Я — Догерон Келли, фамильный скелет в шкафу.
Он засмеялся и погрозил мне пальцем.
— Ну как же! Помню, помню. Ну и шуму вы наделали своим появлением на свет! Старина Камерон так бесился, что хоть смирительную рубашку на него надевай.
— А это — Шэрон Касс. Она здесь жила. Ее отец работал у Бэрринов.
Крамер взял со столика очки и, нацепив на нос, нагнулся в сторону Шэрон.
. — Никак дочка Ларри Касса? — Не успела она ответить, как он энергично закивал головой. — Точно, это вы, мэм. Клянусь, как две капли воды похожа на свою мать. Тот же рот, те же глаза. Даже волосы так же причесаны. Красивая женщина была ваша мама.
— Спасибо.
— Как это любезно с вашей стороны приехать издалека и навестить такую древность, вроде меня. — Крамер Улыбнулся, отпил глоток вина и посмотрел в мою сторону. — Вы ведь не только ради этого приехали?
— Мы рассчитывали на вашу помощь.
— Да уж какая от меня помощь, сынок!
— Надо кое-что вспомнить.
— А, это можно. Я, пожалуй, только и могу, что вспоминать.
— Помните взрыв в лаборатории Бэрринов?
Усы у него слегка дрогнули, и улыбка сошла с лица.
— Помню до и после, но не сам взрыв. — Сняв очки, он поскреб затылок. — Да и вряд ли можно запомнить взрыв.
— Однажды вы кому-то сказали, что пострадали не от аварии.
Взяв графин, он опять наполнил бокалы.
— Разве?
— Хорошее вино, — похвалил я.
Его глаза, больше не казавшиеся водянистыми, пристально смотрели на меня.
— Знаешь, сынок, в тебе есть что-то от старика Камерона. Ему тоже, бывало, пальца в рот не клади. Иногда он мне напоминал змею, а то смотришь — кот, да и только, хитрый, ловкий. Остальные ему и в подметки не годились.
— Я — единственный его родственник по прямой линии. Вернее сказать, по кривой. Мое рождение не вызвало восторга у семейства.
— Догадываюсь, — хмыкнул Крамер. — Камерон не терпел, когда ему перечили.
— Вернемся к взрыву.
— Разве я не говорил, что ты вылитый Камерон. Тот такой же — не отстанет, пока своего не добьется.
Старик не спеша смаковал вино.
— Взрыв, — задумчиво повторил он. — Время было где-то за полночь. Я работал над тепловым режимом для одного алюминиевого сплава. Мне послышался какой-то шорох, я повернулся, здесь меня и треснули по голове. Очнулся в больнице.
— Хорошо еще, что не убили.
— Не представляю, как я мог оттуда выползти. Меня нашли у главного входа, но я совсем не помню, как я там оказался.
— Вы сказали, что видели машину Альфреда.
— Может, видел, а может, и нет. Минут за десять до. события я пошел в складское помещение взять немного припоя. Мне послышался звук подъезжающей машины, я выглянул и увидел двухцветный «седан», как у Альфа. Он приезжал иногда, просматривал записи опытов, поэтому я не придал значения. Это же его собственность, в конце концов, не так ли?
— В некотором смысле так.
— Я взял припой и вернулся к своему столу.
— И все?
Крамер утвердительно кивнул головой, задумчиво пощипывая усы.
— Что могло взорваться?
— Я ждал этого вопроса. Ничего, правда, я не химик. Может, виной была кислота.
— Было предположение, что это — попытка грабежа.
— Верно. Взрыв был направлен в сторону степы, где находился сейф.
— Было 41 о красть?
Старик неопределенно пожал плечами:
— Только если кому-то позарез нужны были четыреста долларов мелкой наличностью да куча старых бумаг. Этот сейф никогда и не закрывали. Мы какое-то время использовали его как шкаф. Он остался в лаборатории с тех времен, когда все это помещение было управлением завода, еще до того, как Камерон пристроил новое крыло. Там и хранилось все ценное.
— Стало быть, братец Альфи вышел сухим из воды.
— Вижу, тебе этот парнишка не нравится.
— У него в голове мякина.
— Повторишь — и снова не ошибешься, — согласился Крамер. — Да, он остался чистеньким, всю ночь был с братом Дэннисоном. Вообще-то, мне надо было помалкивать. Машина могла принадлежать кому-то другому. Такие же машины были человек у двух из наших заводских.
— Но вы все-таки думаете, что машина была его, — твердо сказал я.
— Сынок, старому человеку если что в голову западет, то и кувалдой не выбьешь, даже если он ошибается. Странная штука — старость.
— Конечно.
— Не скажешь, почему тебя заинтересовала данная история?
— Любопытство, — ответил я.
— Знаешь, что было с любопытной Варварой?
— Если вы правы, то нос прищемят Альфреду.