— Из предосторожности.
— Понимаю. Ты нашел ту записку?
— Да.
— Была еще одна. То же самое: Феррис и цифры. Лежит на столе.
Словно какое-то зернышко пустило росток в моей голове от постоянного повторения текста. Но оно попало не на плодородную почву, а на бетонную плиту. Я чувствовал, видел этот росток. Но знал, что пойму, что это за растение, только когда распустится цветок.
Я поднял свою поклажу, а Ли посторонился, чтобы пропустить меня.
— Может, скажешь, куда отправляешься?
— Сегодня переночую в отеле, отосплюсь, позвоню в разные места, потом возьму машину и вернусь в это бредовое старое поместье на берегу залива. Надо подумать кое о чем и отдохнуть.
Выражение его лица изменилось, и вот мы уже были не здесь, а там, в пебе, на своих «Р-51», шасси убраны, в плотном строю, готовые атаковать вражеские бомбардировщики под нами.
— Ищешь полосу для взлета? — спросил Ли.
Он даже не подозревал, что попал в самую точку.
17
Колонка Дика Лагена кончалась обещанием рассказать в следующем номере нечто такое, что вызовет сенсацию в определенных кругах. Мона Мерримен расписывала в своей светской хронике все подробности сделки Кейбла-Джентри, сообщила о натурных съемках в живописном фабричном городке к северо-востоку от Нью-Йорка. Уже были сделаны предложения на главные роли нескольким кинозвездам. Предполагалось, что роль героини будет играть самая известная английская актриса. Был упомянут и я как один из авторов идеи съемок в Линтоне, а не, как обычно, в Калифорнии, где голливудские декорации не могли обеспечить полной достоверности.
На одной из страниц было помещено сообщение о том, что тайна двух «загадочных убийств» еще не разгадана, но следствие уверено в успехе. «Нанося выкуси!» — сказал я про себя и бросил газету на пол. В этот момент зазвонил телефон, и Эл Девеккио сообщил, что едет ко мне.
Без привычного кресла-качалки, кофе и салями Эл чувствовал себя не в своей тарелке. Перебрав бумаги у себя на коленях, он вытащил одну и заявил:
— У тебя ничего не выйдет, Дог.
— Почему?
— Макмиллан опережает тебя по крайней мере на пять процентов акций. Этого достаточно для перевеса в контроле. Ему удалось заинтересовать авиационный концерн «Фарнсворт», а заполучив заказы, он заинтересует и акционеров. Людям нужны дивиденды, а не трогательная верность прошлому и Бэрринам.
— Но он развалит все производство Бэрринов.
— Без сомнения. Он переведет заказы на свои заводы и справится с ними лучше; только до поры до времени он будет об этом помалкивать, чтобы обвести акционеров Линтона.
— Как авиаконцерн вообще заинтересовался заводом Бэрринов?
— Завод всегда славился высоким качеством исполнения. Там до сих пор применяется старинная технология штамповки с вытяжкой, а для «Фарнсворта» это важно. Только Макмиллан их надует — деньги те же, а сделать можно и на скорую руку.
— Что я могу предпринять?
— Ничего. Самое большое, получишь место в правлении, но это тебе ничего не даст. Макмиллан выиграл. Ты только зря потратил уйму денег.
— Посмотрим.
— Я тебе говорил, тебе надо было сначала научиться считать.
— Людей, которые умеют считать, можно нанять, Эл. Сложив свои бумаги, Эл откинулся на спинку стула и посмотрел на меня необычным взглядом.
— Что намерен делать?
— Есть кое-какие идеи. Завод — это еще не все, ради чего стоит бороться.
— А что же еще?
— Скажу в свое время. — Я достал пачку, и мы закурили. — Что тебе известно насчет братьев Гвидо?
— Вся кайф-машина со скрежетом застопорилась. Ждут, когда братишки вернут товар. Мафия мне в жилетку не плачется, так что подробностей не знаю.
— Тогда делай предположения. Ты у нас по этой части мастак.
— Чертова пропасть денег провалилась неизвестно куда. Мальчики с пушками повысыпали на улицы и, говорят, уже получили задания. Старший Гвидо на всякий пожарный случай вывез семью в Южную Америку. А младший не подсуетился вовремя, так его логово плотно обложили. Они всерьез напуганы и не жалеют денег, чтобы найти пропавшую партию.
— Вот и молодцы.
Сложив все бумаги в конверт, Эл бросил его на стол в мою сторону.
— А теперь, друг мой, разойдемся мирно. Мне уплачено по сегодняшний день, и я не хочу никаких осложнений. Все, что я мог, я для тебя сделал, и если ты опять начнешь талдычить о фронтовой дружбе и прочем в том же духе, я пошлю тебя куда подальше.
— Я тебе позвоню.
— В любое время. Можем позавтракать вместе, пообедать, собраться с полковыми друзьями, но не вмешивайся в мою работу.