— Спасибо тебе, Дог.
— Не тебе благодарить, солнышко, — улыбнулся я.
— Давай, я заплачу тебе гонорар?
— А не хочешь по заднице?
— Нет, не хочу. За то, что ты для меня сделал, мне тоже хочется тебя чем-то отблагодарить.
— Чем же?
— Сделай меня совсем распутной… вернее трехпутной женщиной, Дог.
— Ну, ты разошлась, детка.
— Пожалуйста… Мы уж все перепробовали. Еще один… укольчик?
— Ничего себе пациентка! — воскликнул я.
— Ничего себе доктор! — откликнулась она и приняла классическую порнографическую позу.
— Вперед, Дог. Это, должно быть, твой любимый способ, если учесть твое имя.
21
Небеса урчали, бурчали и поплевывали мелким дождиком. Черные тучи перекатывались над головой, специально придерживая свое содержимое, чтобы выплеснуться в подходящий момент. Выжидали.
Все чего-то выжидали. В разных местах.
Выжидал Арнольд Белл. Братья Гвидо ждали. Чет Линден ждал. Киностудия выжидала. Кросс Макмиллан ждал. Феррис, 655 ждал.
Наконец из цветка на моем стебельке образовался плод, и я вспомнил Ферриса. Я встретился с курьером, который организовал почтовый ящик 655, единственный раз. Это было в 1948 году. Он оставался невидимкой для всех, ни на минуту не задерживаясь с поставками и никогда не прибегая к уловкам, чтобы выторговать для себя большую долю, как часто делали другие. Я решил встретиться с ним, потому что я должен был лично знать всех членов организации, да и его неуязвимая анонимность задевала меня. Мне сказали, что это невозможно. И все же я увидел этого человека, державшего в страхе нацистских заправил в то короткое время, что они были в оккупированном Париже. Он тоже увидел меня, но лишь как-то странно улыбнулся и ушел прочь, наклонив голову. Он знал, что мне теперь известно, что он сильный и быстрый мужчина лет пятидесяти, великолепно натренированный, так, что одним ударом руки или ноги мог убить человека, что он легко уходил от гестапо по крышам домов, в то время как они гонялись за восьмидесяти лети им калекой.
Сколько же лет прошло с тех пор? Теперь-то он действительно старик. Если он был хитер тогда, с годами, верно, стал еще хитрее. Происходящее, скорее всего, подталкивает его к решению покончить со всем. Если дела обернутся совсем плохо, он сделает всем ручкой, укроется в каком-нибудь незаметном местечке и станет предаваться воспоминаниям, а может, и усмехнется, радуясь тому, что у него хватило сил выполнить свое последнее задание.
Думай, парень, где найти Ферриса. Где он скрывается?
Я подумал и понял.
Найти его невозможно, потому что я знал, где он. Он укрылся под своей естественной оболочкой, и помочь мне могло только невероятное совпадение или он сам, тронув меня за плечо.
«Ах ты, негодяй Феррис, — подумал я. — Придется мне выкуривать тебя. Ладно, старый змий. Я это умею. Погоди и убедишься».
Тедди Гвидо был мертв. В окно его кабинета бросили гранату, и он лежал теперь, как куча мусора, в запаянном бронзовом гробу в морге Нью-Джерси. Похороны должны были состояться через день. Его семья чудом уцелела, покинув комнату за минуту до взрыва. Второй брат трясся в Южной Америке, ожидая своей очереди.
В списке Чета на уничтожение я стоял первым, и дело было только за исполнителем, которого оставалось найти. Я посоветовал бы найти самого лучшего, в противном случае пусть позаботится о собственной шкуре, которую я продырявлю собственноручно.
Собрание акционеров состоялось, и я проиграл. Вместе с кузенами меня выбрали в правление, но председателем стал Кросс Макмиллан. То, что Дэнни и Альфред узнали, что я скупил часть акций, было довольно сомнительным утешением, тем более что я просадил впустую кучу денег. Правда, я приобрел Мондо Бич, но у них оставалась Гранд Сайта, а это был гораздо больший кусок.
Времени оставалось все меньше.
Отделавшись от всех идиотов, мы остались вдвоем с Лейландом Хантером. Сидя напротив, я наблюдал, как он покачивает вино в своем бокале. Наконец он произнес:
— С тобой все кончено, мальчик. Я пытался тебя предупредить.
— Мало пытаться.
— Теперь Макмиллан может вообще остановить съемки, если захочет.
— Да.
— А ты что слышал?
— Не остановит.
— Почему?
— Ему надо свалить меня.
— А ты упираешься?
— Черт, я просто не могу этого допустить.
— Отказываешься сдаться?
— Не стоит умирать раньше времени, старина.
— Ты еще упрямей, чем твой старик.
— Наследственность, адвокат, — ответил я.
— Ты что-то задумал?
— Ничего не скажу.