– Ты смотри под ноги!
– Заткнись! – огрызнулся Форос в сторону комиссара.
Спустя несколько минут блужданий по городу, они всем скопом вывалились на площадь, которая представляет собой большой кусок земли, уложенный монотонными серыми плитами, посреди которых выставлена медная статуя – человек в пиджаке, брюках и сапогах, в руках которого нашли своё место коробка под подмышкой и авоська с продуктами. Вокруг статуи бродит пара десятков человек, среди которых толпа выцепила троих – одного парня в сером объёмном балахоне, девушку в длинной серой куртке и ещё одного юношу, в чёрной кожаной одежде.
– Давиан!!! – как раскат грома, раздалось яростное рычание Фороса, после которого большинство партийцев поспешили убежать с площади, оставив лишь охотников и жертв наедине с воющим холодным ветром позднего декабря.
Юноша ошарашенно мотнул головой, девушка же спряталась за парня, цепляясь за тонкий балахон.
– Ай! – парень взялся за шею, когда повергнулся; его руки слегка задрожали от страха и шальных нервов.
– Давиан! – немного тише закричал Форос и, чеканя шаг о плитку, двинулся к виновнику преступления, царапая посохом камень.
В эту секунду у юноши всё сжалось от страха, тремор и ужас его парализовал, объял холодной цепью ступора, из которого он может выйти и ему лишь остаётся смиренно наблюдать как ватага карателей к нему медленно приближается. Помощники комиссара оцепили район, рассеявшись у проходов неровными цепями, и никто теперь на площадь не войдёт, разве что случайные зеваки посмотрят на представление из окон огромных зданий, сковавших площадь.
– Кхам! – прокашлялся Давиан и с гневом проклял всё на свете; помимо проблем с нервами и объявившейся постоянной тревоги, мышечных зажимов у него появилась простуда от того, что он носит тонкую одежду.
Отряд в три человека, ставший окружением для Фороса и комиссара сблизился с парнем и их взгляды встретились. Двое парней, и девушка испуганно взирают на команду народных карателей.
– Тов-товарищ Фор-Форос, в-вы чт-что-то хотели? – залепетал Давиан. – Я-я чем-чем-что пров-винил-ся?
– Старший товарищ! Старший!
– Тише, старший товарищ Форос, – слово взял его спутник с фиолетовыми глазами. – Я товарищ народный комиссар Кас.
– Приветствую вас… Кас, – взял себя в руки парень. – Что вы хотели, товарищ народный комиссар.
– Я вынужден вам выдвинуть обвинение в преступлений против народной воли, предусмотренной Кодексом Народных Собраний и Судилищ, разделом вторым, частью второй, статьёй двести двадцать второй.
– А если подробнее?
На ответ Давиана ответила девушка:
– Это вроде… эм… нарушение порядка суда народного. Постороннее лицо не имеет право вмешиваться с целью продвижения личных интересов.
– Да-да, вы совершенно правы, – говорит комиссар. – А посему я вынужден вас арестовать и подвергнуть самого народному суду.
– Так, стоп! – возразил Давиан. – Когда, что я нарушил? Почему мне ничего по-человечески не скажут?
– Два дня назад, не ты ли прервал акт народного суда, – послышалась механическая речь. – Не ты ли не дал осудить ту девушку?
– Какую девушку? – с лёгким возмущением прозвучал вопрос Юли.
– А? – продолжает донимать Форос. – Почему ты прервал народное судилище? На каких основаниях? Что ты молчишь, говори уже!
– Так, – заступилась девушка и встала в один ряд с Давианом, при этом тонким обонянием Кас почувствовал слабый аромат духов крыжовника. – А как же установленный порядок производства по делу? Я была законником и знаю, что сначала комиссар ему должен выдать повестку для установления обстоятельств дела. И только потом предъявить обвинения. А допросом вообще занимается комиссар при участии народа… через средства электронной связи, конечно.
– Послушай, девочка, – рассердился комиссар, и его лицо отразило холодную злобу. – Я могу превратить твою жизнь в ад, поскольку я блюду народную волю и поверь, я могу её направить, чтобы разрушить твою жизнь. Вчера я согласовал всё с народом и он мне дал полное право поступить с преступником так, как я того пожелаю. Нечего было обижать народ.
– Товарищ Кас, – заговорил Форос, неестественно изогнувшись к лицу Давиана. – Я предлагаю выслушать Давиана.
– Эм, – задумался юноша, собирая все мысли, которые у него был, отгоняя сомнения и страхи; руки снова пленил нервозный тремор, но он его попытался унять. – Я… я-я.
– «Я-я», говори уже!
– Я всего лишь посоветовал тамошнему народному гвардейцу провести опрос кварталом, чтобы соблюсти полноту народной воли… именно так и было, – зацепился Давиан. – Да. Так, на что я там сослался… на… как там его… знаете… Собрание протоколов Мудрецов Народных.