– Мы есть длань правосудия Коммуны! – кричит народ.
– Так давайте же вместе свершим справедливый и праведный суд! – указательный острый палец Фороса метнулся когтем сторону «преступика». – Покараем по справедливости отступника от великой мысли!
И в последний раз люди выкрикивают затёртый девиз, которым обозначили начало «судебной литургии»:
– Ave Commune!
«Будь ты проклят, Форос» – злоба с каждой секундой растёт в уме юноши, который не может спокойно смотреть за тем, как его друга сейчас будут обвинять в том, что он не делал или же искажать действительность, по прихоти главного кудесника этого дня – Фороса.
– Товарищ главный архивариус-протоколист, – низким металлическим перезвоном обратился иерарх к человеку в одеждах цвета угля. – Зачитайте, пожалуйста, полный список преступлений, которые мы вменяем отступнику!
– Да, товарищ, – чёрные одежды характерно шаркнули друг об друга, и свиток раскрылся в руках архивариуса, ознаменовав начало усиленной речи протоколиста, которая рванула из всех динамиков, расставленных по краям площади. – Пауль ППС-1288, вы обвиняетесь в убийстве, посягательстве на коммунальный порядок, отступлении от идей коммунизма, вооружённом мятеже, попирании и оскорблении народно-партийного курса, отклонении от Генеральной линии Партии и присвоении социального класса «Бунтовщик».
Как только слова легли на благодатную почву, произошёл самый настоящий взрыв, и топа взревела, как единый дикий организм, оскорбляя и понося юношу, который не в силах даже поднять голову, чтобы посмотреть на десять тысяч судей.
Но кто-то смог перекричать всех и злобные слова были уловлены Форосом:
– Обратить его в равенство! – раздался крик из толпы, который моментально разлетелся как чума и его подхватили тысячи человек, в один голос скандируя. – Обратить в равенство! Обратить в равенство! Обратить в равенство!
Голова Фороса склонилась в лёгком кивке, и рука обратилась ладонью к народу, чтобы успокоить его:
– Тише-тише! Я понимаю ваш гнев и негодование, а посему я приступаю к первой стадии «Обращения в равенство»!
После гортанного грохота из храма вышли два человека, в серо-красных одеяниях мешковатого типа, чьи руки обременил небольшой сияющий белым пластиком сундучок, грохнувшийся возле ног Фороса и сию секунду раскрывшийся.
– При обыске комнаты Пауля ППС-1288 было обнаружено несколько предметов из лично-дозволенного имущества, – стал говорить Форос о предметах, которые выделяются народом для личного пользования человеку и список которых строго закреплён, чтобы не дать ему больше, чем он заслуживает.
– Но это не всё! – добавляет протоколист.
– Да, вместе с этим мы нашли имущество лично-чувственного характера. Среди этого – серебряное кольцо, значок двуглавого орла, железный, перьевая ручка из дерева и деревянный кулон с оттиском двух неустановленных лиц. Что ж, теперь всё это принадлежит Директории Коммун и её народу! Пользуйтесь, партийцы!
Как только Форос это огласил, лицо Пауля попыталось обратиться к иерарху, чтобы выкрикнуть проклятье, но не хватило сил, ни моральных, ни физических, он еле как на ногах стоит, и оно так и осталось прикованным к груди. А массы народа придаются ликованию и радости, ведь теперь они будут пользоваться чужим имуществом, которое обобществили».
«У этих псов разве нет ничего святого?!» – яростью зажглась жарким пламенем в Давиане. – «Это кольцо подарено ему отцом… это же его семейная реликвия!» – говорит про себя юноша, вспоминая, что Пауль в своё время всю ночь потратил на поиски кольца, когда его потерял, а деревянный кулон – это подарок ему и сестре матерью. – «Они не могут так просто это забрать! Это же народное воровство!»
– Продолжаем! – горло Фороса выдало оглушительное слово, давая знать, что этому существу микрофон с динамиками не нужен. – У нас есть доказательства его мятежного поведения.
Шестипалая ладонь уставилась в народ и из сердцевины вывались лучи и пучки света, которые соткали из частиц освещения голографическую анимацию, которая показала момент свершения преступления.
Давиан смог разглядеть, что это уже не то, что ему показывал Форос вчера. На этот раз видео… монтировано. На нём Пауль без разговора, подходит к милиционеру, наносит удары не книгой, а мясницким топором, а в конце… отрывает голову. После жестокой расправы он сколачивает на быструю руку команду отменного зверья, которая начинает… убивать мирных партийцев и забирать их имущество себе.
В этот момент, когда глаза юноши с возмущением смотрят на безобразное враньё, в разуме всплывают слова, как-то сказанные Форосом на одной из проповедей: «Среди лжи есть благая, но это только такая ложь, которая творится, чтобы защитить коммунистические устои и народ коммунальный».