— Мне нравится моя глупая обезьяна, — так я только снова разозлю его. Лучше сосредоточиться на чем-нибудь другом.
Сонни снова вздохнул, таким длинным-длинным вздохом.
— К большому сожалению.
— Он, правда, очень милый со мной, — прошептала я в телефон, крутнувшись на стуле, чтобы увидеть эту глупую обезьяну, про которую мы говорили. Он все еще стоял возле уборной с той официанткой. — Я хочу оставить его себе, надеюсь, ты не планируешь его убийство.
— Черт, ты просекла мой план, детка, — сказал он серьезно, мне осталось только гадать, шутка это или нет. Почти наверняка нет. — Вряд ли он сможет найти компромисс между клубом и жизнью с семьей. Он знает, что это не круто.
— Э-э… — я посмотрела на придурка в черных ботинках, прокладывавшего себе путь между стульев, туда, где он меня оставил. — По крайней мере, не трогай его лицо, — добавила я после паузы. — И его руки.
— Все, я отключаюсь, — простонал мой сводный брат.
Меня разрывало от смеха и удивления, совершенно не ожидала, что мой комментарий будет иметь такой смысл.
— Я не это имела в виду.
— Не важно, детка. Слово не воробей…
Теплые пальцы прочертили линию от моего обнаженного плеча до самого запястья, когда Декс остановился возле меня, обжигая прикосновением своей мускулистой груди. Я заглянула ему в лицо, спокойное и безучастное. Такое привлекательное. Да, я все еще сжималась, когда мысленно представляла себе картинку, которую, по всей видимости, представил себе и Сонни.
— Да, ладно.
— Перезвонишь мне попозже? — спросил он.
Я все еще следила за лицом Декса, взгляд которого блуждал от выреза моей кофточки до лица и обратно. Уголок его рта приподнялся в мягкой улыбке.
— Конечно, перезвоню. Поезжай аккуратно.
— Люблю тебя, — сказала я для ровного счета, не отрывая взгляда от Декса.
Сонни что-то пробубнил в ответ, но я не разобрала. Единственное, что я услышала, это длинный гудок, когда он отключился. Потому что синеглазый мужчина, который сидел рядом со мной, смотрел на меня с большим интересом.
Я подтолкнула его руку плечом, положив телефон на столик.
— Просто отметилась перед Сонни.
Огненный взгляд заскользил по моему лицу, рту и щекам, а затем снова поднялся к глазам.
— Помирились? — спросил он, понизив голос.
— М-м-мм. Мне пришлось позволить ему называть тебя глупой обезьяной, чтобы заслужить прощение. Но тебе ведь все равно?
Декс сомкнул свои длинные пальцы на моем запястье, нежно поглаживая выступающие косточки.
— Если ты счастлива, что он, наконец, снова разговаривает с тобой. — Я кивнула, в ответ он пожал плечами. — В остальном мне насрать, что он обо мне думает, ты знаешь.
Я знала. Также как и знала еще целую кучу сумасшедших вещей о нем. Также как я знала то, что не пожалею для него ни одним из отцовских органов. Взглянув на него еще раз, я прижалась губами к его бицепсу.
— Да, я знаю.
— Одна порция блинчиков с черникой и двойная порция с гарниром из сосисок, — наша официантка, наконец, появилась и небрежно поставила наши тарелки на стол.
Я поблагодарила ее и долго смотрела ей вслед, пытаясь отыскать взглядом ту молоденькую официантку, с которой разговаривал Декс. Но ее нигде не было видно.
— Кажется, она взбесилась не на шутку, — неожиданно сказал Декс, заставив меня посмотреть н него.
Он сказал это будничным тоном, спокойно отрезая огромный треугольник от блинчика.
— Официантка, с которой ты разговаривал?
Он пожал одним плечом.
— Она меня тоже разозлила до усрачки. Какое мне на хрен дело, нравятся ей мои татуировки или нет?
Первое, что мне пришло в голову: девчонка сбегала на кухню и как следует поплевала в нашу еду. Вот черт.
Декс отрезал еще один огромный треугольник и посмотрел на меня краешком глаза.
— Она никак не хотела прекращать треп о том, как ей хочется татуировку, даже когда я сказал ей, что моя девушка заждалась меня.
Было бы самой большой ложью во вселенной сказать, что я не кайфанула, когда он назвал меня своей девушкой. Может это немного по-варварски? Может и так, но кому до этого есть дело? Мне лично — ни какого.
— Ты не можешь винить ее, ты такой симпатичный, Чарли. Уверена, большинству женщин нет дела, что ты с кем-то встречаешься. Это была чистая правда, но это-то меня и беспокоило больше всего.
Его красивый рот испустил раздраженный вздох.
— Симпатичный? — он произнес это слово, разрываясь между отвращением и изумлением, совершенно проигнорировав мой последний комментарий.