– Я вернусь завтра, – пообещал он. – В полночь. Готовься встретить меня.
– Нет!
– Я не оставляю тебе выбора.
– Я запру дверь и не впущу вас.
– У меня есть ключ, – предупредил Алекс. – И я им воспользуюсь.
Он вышел в коридор и тут услышал за спиной совсем не подобающий леди эпитет, а вслед ему что-то полетело, после чего ударилось о стену и упало на пол с приглушенным стуком.
Алекс улыбнулся, отметив взбудораженность Эллен, и признался себе, что и сам чувствует себя не лучше. Твердый пенис ныл, а грудь горела в странном томлении. От одной мысли о предстоящей встрече Алекса охватывала радость. Так много лет жизнь его была безотрадна и не богата событиями, а потом в нее ворвалась Эллен и все переменила. Она сделала его счастливым, заставила стремиться к продолжению. Ощущение было совершенно новым, какая-то смесь похоти и радости, и Алекс не мог припомнить, когда он себя так своеобразно чувствовал.
Возбужденный и жаждущий, он перескакивал сразу через две ступеньки…
Глава 6
– Ты вырядился, как чертов герцог. Что это ты задумал сегодня?
– Иду освободить леди.
– От чего?
Джеймс фыркнул и выглянул из окна кареты, с грохотом остановившейся около большого особняка. Окна были открыты, в них пламенели тысячи свечей, а в вечернем воздухе плыла музыка, которую играл дорогой оркестр.
– От неутоленной страсти, – ответил он, – от панталон, а также от денег и всего прочего, что она пожелает мне отдать.
– Везунчик, – ответил приятель Джеймса Уилли Уэстморленд и тоже выглянул в окно, обратив особое внимание на увешанных драгоценностями женщин, направлявшихся в дом. – Помощь требуется?
– Смысл в том, чтобы не привлекать к себе внимания, – бросил Джеймс, – так что спасибо, нет.
В Уилли не было ничего особенного. Ни роста, ни внешности, ни манер. Будучи незаконнорожденным, он, однако, заявлял, что его отец на самом деле герцог, может, поэтому Уилли и знал, как они одеваются. Но если в его жилах и текла благородная кровь, никаких преимуществ она ему не давала. Обычный преступник, и обращались с ним соответственно жестоко.
Оба они, и Джеймс, и Уилли, пережили оскорбления, которые и описать невозможно, унижения, которых никто не сможет забыть или простить, и от этого между ними возникла нерушимая связь.
Джеймс, ухмыляясь, выскочил из кареты.
– Завтра увидимся.
– У тебя что, есть приглашение?
– А ты кто такой? Мой личный секретарь по светским делам?
– Тебя же не впустят без приглашения. Богатенькие, они всегда много суетятся.
– Не волнуйся. В Лондоне нет дома, в который я не смогу попасть.
– Это точно. У тебя был хороший учитель.
– Верно, – ответил Джеймс; этим учителем был Уилли.
Джеймс смешался с толпой. Через несколько секунд он уже перелез через живую изгородь и направился в задний садик. Не прошло и четверти часа – и он уже стоял в бальном зале, прихлебывая шампанское и отщипывая кусочки от пирожного.
Он оделся, как член высшего общества, образование и воспитание у него были вполне подходящие, и давно забытые привычки вернулись быстро. Отец на всем экономил и шел на любые жертвы, лишь бы послать сына в школу, которую вообще-то они себе позволить не могли, поэтому Джеймс понимал этих людей, знал, как они себя ведут и как разговаривают. Когда-то водил компанию с их сыновьями, играл с ними в их летних резиденциях в Суррее.
Гости не обратят на него особого внимания, а даже если он и наткнется на кого-то из старых знакомых, разоблачения можно не опасаться – его никто не узнает, он слишком изменился.
Ребекка Бертон танцевала, когда он ее наконец заметил, а вот Эллен нигде не было видно, и Джеймс обрадовался. Чем меньше Эллен знает о его плане, тем лучше.
Он наблюдал из-за угла, отмечая каждое движение мисс Бертон. Для обрученной девушки она позволяла себе слишком много вольностей, что крайне устраивало Джеймса. Можно будет подойти к ней, не услышав лишних вопросов, а она сможет выйти из зала, и никто этого не заметит.
Сначала он подумал, не вписать ли свое имя в ее бальную карточку – в юношеском возрасте танцы были его любимым развлечением, – но, поразмышляв немного, решил, что это невозможно. Он здесь новичок и окажется слишком на виду. К тому же травмированная щиколотка не выдержит напряжения.
Танец закончился, и Ребекка направилась к столу с угощением. Джеймс пошел следом, ощущая непривычное волнение. Возможность поговорить с ней и взглянуть в ее красивые зеленые глаза приводила его в восторг, что заставляло задуматься, не привели ли недавние тяжелые испытания к некоторому слабоумию.
Если у него бывало настроение, то недостатка в приятельницах он не испытывал. В конце концов, он обретался среди воров и проституток, так что найти шлюху трудностей не представляло, но прошла уже целая вечность с тех пор, как Джеймс имел дело с женщиной уровня мисс Бертон.
В последний раз он танцевал на балу за несколько дней до ареста и до сих пор живо помнил это. Там было много девушек вроде мисс Бертон, из богатых, почтенных семейств, они поддразнивали его и флиртовали. К своему удивлению, Джеймс ощутил ностальгию по тому времени и впервые за много лет задумался: как могла бы сложиться его жизнь, если бы не то бедствие?
Он поскорее отогнал глупую мысль. Что толку страдать о прошлом, думать о том, что могло бы быть, и Джеймс хорошенько выбранил себя, чтобы встряхнуться и укрепиться духом, не растрачиваясь на ненужные сантименты. Мисс Бертон символизировала все то, что он ненавидел. А если она привлекательна, если мила и приятна, что с того?
Она как раз взяла тарелку, и тут Джеймс возник у нее за спиной, встав чересчур близко – ее юбка задевала ему ноги. Мисс Бертон обернулась, чтобы посмотреть, кто это, и улыбнулась.
– Добрый вечер, мистер Дункан, – поздоровалась Ребекка, назвав его фальшивым именем, которым он представился.
– Добрый вечер, Ребекка. – Джеймс назвал мисс Бертон по имени, что немного обеспокоило ее. Но она промолчала, и Джеймс счел это за удачное начало.
– Мы снова встретились.
– Да, и вы должны называть меня Джеймс.
Ребекка осмотрелась по сторонам, словно ждала, что кто-нибудь скажет ей, как это неправильно, и ее испуг дал понять, насколько она привыкла к тому, что ее оберегают. Она была такой невинной, и возможность привести свой план в исполнение радостно взволновала Джеймса. Ее наивность в сочетании с уже наступившей зрелостью делала Ребекку легкой добычей для соблазнителя.
Джеймс откровенно, по-мужски оценивал ее, дав ей прочувствовать свое восхищение и внимание, и Ребекка испугалась его неприкрытого интереса. Нет сомнения, что еще ни один мужчина не оценивал ее так, как делал это он. Не говоря уж о ее женихе. Этот Алекс Маршалл, он вообще любит ее? Он хоть раз увидел в ней что-то, помимо возможности увеличить свое и без того огромное состояние? Проявил хоть раз интерес к ней как к женщине? Наверняка нет.
Джеймс склонился над Ребеккой и с удовольствием за метил, что она по-настоящему смущена.
Они ощущали необычную тягу друг к другу. Он это чувствовал, и она тоже, и Ребекку приводило в замешательство смятение, порожденное близостью Джеймса. Воздух вокруг них словно искрился от напряжения, и Джеймс с трудом удерживался, чтобы не обнять ее за талию. Казалось, что прикоснуться к ней будет так естественно!
Он не раз пускался в необузданный разгул, куда чаще, чем следует холостяку. Безнадежные ситуации объединяют отчаявшихся людей, и Джеймс прелюбодействовал со многими утратившими надежду женщинами, потерявшими все и стремившимися к утешению, которое могли получить только от мужчины.
Джеймс знал, как удовлетворить женщину, и не испытывал никаких угрызений совести, собираясь использовать свое сомнительное искусство, чтобы погубить Ребекку Бертон. Если, в конце концов, он сумеет ее унизить, путешествие будет чудесным – для обоих.