В первый момент казалось, что накипевшее негодование толкнет рабочих на кровавое сражение с полицией. В руках у многих сверкнули длинные ножи. Некоторые залегли у домов и целились в "казаков" из револьверов. Толпа сдернула с лошадей и растерзала несколько жандармов. Выстрелы участились. В толпе прозвучали трезвые голоса, которые умоляли, приказывали, призывали опомниться и не идти на поводу у провокаторов. Площадь начала быстро пустеть…
Первы выстрел, положивший начало кровавой схватке, прозвучал в группе рабочих с улицы Рай. Их было человек тридцать, они пришли на площадь всей группой, продолжая по дороге спор, начатый еще дома. Иван-Учитель в ответ на настоятельные просьбы стал разъяснять намерения хозяев. Он говорил медленно, размеренно, стараясь несколькими словами обрисовать события так ясно, как сам их видел.
— Предложения владельцев — блеф, подлый обман. Если мы продержимся еще немного, то победим.
— Тебе-то что, — обозлился Педро. — Дети дома не орут. Можешь полгода бастовать.
— Если на то пошло, так тебе, Педро, лучше, чем ему, — отозвался Пепи. — Жена у тебя работает, детей нету.
— Пятеро детишек у меня, но если надо, еще пять месяцев с товарищами продержусь, только бы вместе! — воскликнул индеец Хосе.
Иван решил не обращать внимания на Педро, который стал очень раздражительным с тех пор, как от него ушла жена.
— Повышают на десять сентаво в час только рабочим холодильников. А сколько их всего по сравнению со всеми рабочими? Почему ничего не говорят о выплате пособий при увечьях? А ведь каждый день бывает такое — кому палец отрезало, кому руку, у кого глаз выбит. Собираются продолжать переговоры, но до каких пор, с кем? Хозяева ни словом не обмолвились о забастовочном комитете, а ведь именно он уполномочен вести переговоры. И самое главное — согласны ли вы с разделением на аргентинцев и иммигрантов?
— Мы у себя дома, — снова обозлился Педро.
— Так кажется только на первый взгляд, — усмехнулся Иван. — В сущности, в вашем собственном доме распоряжаются акционеры из Нью-Йорка и Лондона. Или вы их не считаете гринго потому, что они миллионеры?
— Я одно знаю, — вызывающе бросил Педро. — В моем собственном доме у меня больше прав, чем у гостей. А если к тому же гости непрошенные…
— Как тебе не стыдно, Педро! — взорвался индеец Хосе. — Бастовали с нами эти люди? Да. Работают, как мы? Да. Голодают как мы, туберкулез косит их, как нас? Какая муха тебя укусила?
— Советую тебе придержать язык! — взвился Педро.
— Не спорьте, товарищи! — вмешался Иван. Его бледное лицо стало строгим. — Послушайте, вы знаете, я был членом ФОРА, исповедовал те же идеи, что и Педро…
— Верно, — мрачно отозвался индеец. — Вы и меня вовлекли, на многое глаза мне открыли, и за это вам спасибо… Но сейчас наши советуют то, чего я никак не могу взять в толк…
— Ты вообще многого не можешь взять в толк, — захихикал Педро.
— Теперь я должен тебе напомнить — придержи-ка язык.
— Не время ссориться, товарищи! Я объясню тебе, Хосе. Только недавно я понял, что так называемые "чистые" анархисты — просто трепачи..
— Я тебе не позволю! — взвизгнул Педро.
— А я и не собираюсь просить у тебя позволения. Признаю, товарищи, до недавнего времени я вас обманывал, правда, сам того не ведая. Слепым был. Когда прозрел, понял, что те, кого я принимал за чистых людей, за идеалистов, просто сброд авантюристов, а может, и того хуже. Они нас предали…
— Если ты скажешь хоть еще одно слово, я тебе голову размозжу!
Педро отскочил назад и сунул руку за пояс. Люди насторожились. Высокий мускулистый Хосе, славившийся своей силой, подступил к разъяренному Педро.
— Ни шагу! — заорал тот. — Предатель! — крикнул он Ивану. — Ты чернишь профсоюз, товарищей, наши идеалы… Грязный предатель!
— Предатели те, кто помогают хозяевам разъединять наши силы, — спокойно ответил Иван. — Предатели те, кто спровоцировали столкновение, у крытого рынка. Предатели те, кто видят в рабочих-иммигрантах гринго, а сами защищают интересы акционеров из Нью-Йорка и.
— Хватит, собака! — крикнул Педро вне себя и выхватил пистолет. Вороненый ствол запрыгал у него в руках.
Все произошло в несколько секунд.
— Возьми назад свои слова, сволочь! Люди из ФОРА не предатели, а борцы!
Иван смотрел ему прямо в глаза, презрительно улыбаясь. Педро шагнул к нему, и в этот миг Хосе ударил его кулаком в лоб. Почти одновременно прозвучал выстрел. Иван охнул, прижал руки к груди и повалился на мостовую. Люди пораженные, замерли. Хосе окаменел, словно не понимая, что произошло. Один из рабочих наклонился, чтобы помочь Ивану, но тут же отшатнулся и тихо проговорил: