Видю давно хотел поговорить с Наско по душам, помочь ему, подсказать кое-что. Не потому, что его беспокоили переживания приятеля, но он считал, что не стоит тратить время на ухаживания и подобные глупости. Кроме того, он был убежден, что Наско просто внушил себе, что влюблен. Видю надеялся извлечь пользу для себя из этого дела. Он подкупающе улыбнулся и заговорил спокойно, мягким тоном:
— Послушай, парень. Если бы Вета любила мужа или Влад остался жив, тратил бы ты время и деньги на кино, прогулки на лодке, пирожные? Почему ты увиваешься за ней? Потому, что знаешь, что добьешься своего. Но ты тратишь слишком много времени, ведешь себя, как школьник. Правда, это нравится зрелым женщинам, но все же срок можно бы сократить.
— Глупости! — рассердился Наско. — Послушать тебя, так нет материнской любви, любимых и любящих женщин…
— Мы говорим о конкретном случае и твоих побуждениях.
— Для тебя все лишь грязный расчет.
— Твоя "любовь" строится именно на таком расчете. Но ты не привык быть честным даже наедине с собой. Поэтому послушай меня — сокращай дорожки и бросайся прямо в атаку. Время дорого.
Наско гневно сжал кулаки и хотел наброситься на Видю с руганью, но в это время Видю увидел Гошо-мясника и, чтобы избежать ссоры, подозвал его. Гошо неохотно направился к ним.
— Где ты пропадаешь, Гошо?
— В городе, — ответил тот лаконично и подсел к ним. — Нет, пить не буду.
— Неужто и ты без работы?
— Нет, директором вот скоро назначат.
— Ну ладно ладно, — примирительно сказал Видю. — Вижу, у тебя неприятности. Ты хоть и не считаешь нас друзьями, но все же можешь поделиться.
Гошо, грубоватый, но чистосердечный, сжал зубы и процедил:
— Новаков, этот паршивец, женится.
— Так что же здесь плохого? — с улыбкой спросил Наско.
— На Пышовой дочке женится. Надо было ему ребра пересчитать, чтоб не гадил во время забастовки. А тут еще это…
— Но что тут особенного? — удивился Видю. Пусть женится. Верно, староват для девушки, но если она согласна…
— Дело в том, что отец ее продает. Мы голодали, а этот негодяй нахватал денег. И сейчас покупает себе красивую девушку, чтобы она усладила его грязную предательскую жизнь. — Гошо покачал головой. — Вы с ним одного поля ягоды, такие же паразиты, потому я и вас ненавижу. — Он вздохнул. — Новаков и отца родного продаст… Говорят, он выдал Влада. Если это окажется правдой, я так размалюю его подлую рожу, что и мать родная не узнает. Вот чтоб мне провалиться!
Трое приятелей, пораженные словами Гошо, некоторое время молчали. Первым опомнился Видю и, все еще не веря, опросил:
— Не понимаю, Гошо. Не в джунглях же мы живем!
— Для таких, как вы, здесь тоже джунгли, — разозлился Гошо. — Законы служат тем, у кого есть деньги.
— Да ладно тебе! — заерзал Наско. — Скажи что-нибудь конкретнее, не философствуй.
Гошо обвел всех взглядом.
— Девушку уволили, как "красную", и Новаков нанял ее в прислуги. По закону можно. Даже за несколько месяцев вперед можешь уплатить. Сейчас квартиру обставил: двухспальную кровать купил, одеяло, простыни, кастрюли всякие. К первой брачной ночи готовится. Сам об этом трубит налево и направо…
— А если Лена не захочет? — пожал плечами Видю.
— Она девушка умная, и не пойдет на это, — сказал Наско. — Ей известно, кто такой Новаков и что ее ждет с ним.
— И несмотря на все, сделка состоялась! — взорвался Гошо. — Девушка согласилась. Да и может ли она выбирать? Она без работы, мать больна, отец до того дошел, что даже бьет ее… Не все ли равно, кто ее будет бить? Одни говорят, что она ради матери так делает, другие, что тот посулил ей жениться. Иди пойми, где правда, а где нет!
— Нет, эта грязная сделка не должна состояться! — словно про себя проговорил Наско.
— Не должна, а состоится! — зло сказал Гошо. — Для таких, как вы, все можно. Хозяин платит, и девушка служит, договор подписывает — ясно? Отец подписал договор и в случае чего будет защищать интересы покупателя. Да видно, и девушка примирилась.
Наско ударил кулаком по столу:
— Нет, я не позволю!
— Да кто тебя спрашивает? — вскипел Гошо.
— Я поговорю с Леной, она нуждается в совете. А если понадобится, прибью Новакова.
— Не петушись, парень! — остановил его Видю. — Тебя никто не спрашивает, и дело не твое. — Подумав немного, он спросил: — Уж не влюблен ли ты и в Лену?
— Идиот! — Наско вскочил и бросился к двери.