— Суд решит.
Следователь попытался ее запугать:
— Вам известно, что вы отвечаете по закону, если показание ложное?
— Знаю. Но это правда.
Следователь прикрыл глаза и махнул рукой — ступайте.
На улице адвокат посмотрел на нее с восхищением:
— Спасибо вам, товарищ, от имени всех, кто любит Влада. Он непременно узнает о вашем поступке.
Вета вздрогнула.
— Но он не должен знать! Я думала, что он не узнает! — воскликнула она.
Адвокат улыбнулся:
— Я так и предполагал… Дайте мне вашу руку, товарищ, — добавил он восторженно.
Прежде чем Вета опомнилась, он поднес ее руку к губам.
— Влад не согласится, — сказала она, смущенная тем, что невольно выдала свою тайну.
— Должен согласиться… Иначе я не взялся бы его защищать. Необходимо парировать удар полиции. Другого более убедительного свидетеля не нашлось, что поделаешь. Своим заявлением вы спасаете не только его.
Вета улыбнулась и ускорила шаги.
Да, Влад будет спасен. Вернется ли он в Берисо? Нет, лучше пусть не приезжает, хотя она готова отдать часть жизни, только бы взглянуть на него…
Солнце заливало улицы ярким светом. Устроившись во дворе на складном тростниковом стуле, Амброзио грелся на солнышке. Легкая дремота не мешала течению мыслей.
С фабрики, на которой он проработал пятнадцать лет, его выгнали. Поступил туда, когда производство только налаживалось, а сейчас, когда он постарел, его вытолкали на улицу. Хозяева, воспользовавшись забастовкой, поступили так со всеми пожилыми рабочими, чтобы не платить им мизерного пособия по старости. Куда ему податься? Где искать работу? Оставалось одно — просить подаяния или умереть… И тут пришла на помощь партия. Сначала ему помогли соседи. Потом в комнату Тибора перебрался Штерю и принялся печь свои пирожки. Пирожков требовалось все больше, и старик уже помогал Штерю. Хороший он человек. Всегда веселый, шутит, в доме с его появлением светлее стало…
Внезапно Амброзио почувствовал, что кто-то смотрит на него. Он открыл глаза и чуть не вскрикнул от изумления.
— Анна! Ты?
— Я, дедушка, — улыбнулась Анна. И спросила тихо, залившись краской: — Тибор здесь?
"Вот так история!" — подумал Амброзио и попробовал встать, но старые ноги не слушались. Он не отрываясь смотрел на Анну и молчал. "Переменилась-то как! Такая же красивая, только лицо строже стало.."
Анна постояла с минуту в нерешительности, потом опустила голову и медленно пошла прочь. Только тогда Амброзио опомнился и крикнул:
— Куда ты, Анна? Иди сюда! Неужели со старушкой не повидаешься? — Он поднялся, взял ее за руку и повел в дом.
Жена его обрадовалась, увидев Анну. Со слезами на глазах расцеловала ее, как родную дочь, усадила, села рядом, взяла ее горячую ручку в свою. А Анна опустила голову и зарыдала…
Многое ей пришлось испытать. Уйдя от Тибора, она не знала, что будет делать. На вокзале столкнулась с мажордомом. Когда он предложил ей пойти к нему, она чуть глаза ему не выцарапала. Уехала в Буэнос-Айрес, там отправилась к одним своим соотечественникам. Приняли ее хорошо. Но она словно рассудок потеряла, только о смерти думала. В те дни она поняла, как сильно любит Тибора и какое непоправимое зло причинила ему. Поняла и бессмысленность своего падения. Анна сама себе была противна и решила себя наказать. Но Тибор снова ей помог. Навсегда запомнились ей его слова: "Коммунист не думает о смерти, коммунист борется за жизнь!" Она не коммунистка, но она помогала ему в борьбе, разделяла его взгляды. Она решила: если сумеет стать другим человеком, то вернется к Тибору. Анна трудилась, не брезгуя никакой работой — была служанкой, няней, судомойкой в ресторанах, выполняла самую грязную работу на фабриках… И наконец пришел день, когда она могла посмотреть в глаза Тибору. Он вправе оттолкнуть ее — нет ей прощения. Только бы увидеть его… Она думала, он уже на свободе..
— Пишет, что скоро его выпустят, дочка, — матерински утешила Анну жена Амброзио. Она поверила ей: умная и опытная женщина разбиралась в людях.
— Я пойду, — вздохнула Анна. — Завтра приготовлю ему передачу и уеду. Вы уж перешлите, только писать обо мне ничего не надо. Я скоро опять приеду…
Амброзио хотел остановить ее и взглянул на жену. Та, не дослушав просьбы Анны, сердито прервала ее:
— Если хочешь его увидеть, оставайся здесь!
— Мама! Мамочка! — всхлипнула Анна и захлебнулась слезами.
Вечер они провели вместе.
На следующий день Анна поднялась до рассвета и пошла посмотреть, как пекут пирожки. Помогала у печи и глаз не сводила с рук Штерю. Потом попросила: